XXIII фестиваль камерной музыки «Возвращение» проходил в Малом зале Московской консерватории (МГК) с 8 по 14 января 2020 года. В его рамках состоялись четыре концерта: «Страна глухих», «Фейклор», «Отцы и дети». По традиции завершающим был «Концерт по заявкам», но не слушателей, а по заявкам исполнителей. Художественными руководителями неизменно выступают его создатели скрипач Роман Минц и гобоист Дмитрий Булгаков. Раньше фестиваль «Возвращение» проходил в Рахманиновском зале МГК, но вот уже второй год он проходит в Малом зале консерватории с аншлагами, несмотря на то, что Консерватория ощутимо подняла цены на билеты. Организаторы задают себе вопрос – а не пришло ли время проводить его в Большом зале консерватории?
Такой интерес московских меломанов к концертам «Возвращения», по-видимому, можно объяснить не только и не столько программами концертов, сколько великолепным подбором исполнителей высочайшего класса. Это становится ясным по прочтении списка его участников.
- Фортепиано – Екатерина Апекишева, Ксения Башмет, Лукас Генюшас, Андрей Гугнин, Яков Кацнельсон, Александр Кобрин, Варвара Мягкова, Вадим Холоденко.
- Скрипка – Роман Минц, Борис Абрамов, Марина Катаржнова, Айлен Притчин.
- Альт – Илья Гофман, Сергей Полтавский, Михаил Рудой, Андрей Усов, Тимур Якубов.
- Виолончель – Борис Андрианов, Евгений Румянцев, Алексей Стеблёв, Евгений Тонха.
- Контрабас – Павел Стёпин.
- Виола да гамба – Руст Позюмский.
- Флейта – Мария Алиханова, Евгений Яковлев.
- Гобой – Дмитрий Булгаков.
- Английский рожок — Анна Борисова.
- Кларнет – Михаил Безносов.
- Труба – Кирилл Солдатов.
- Арфа – Татьяна Осколкова.
- Ударные – Андрей Дойников.
- Сопрано – Яна Иванилова.
- Вокал – Алиса Тен.
- Меццо-сопрано – Светлана Злобина.
- Клавесин — Ольга Мартынова.
- Тангент-клавир – Елизавета Миллер.
- Орган – Мария Черепанова.
Удивление и восхищение вызывает способность организаторов собрать в одно время и место и не один день такое большое количество великолепных музыкантов-солистов, чей график расписан вперед не на один сезон. Некоторые из музыкантов участвуют в нескольких программах. Так сам Роман Минц был занят во всех четырех программах, в одной даже дважды. В трех программах выступили Айлен Притчин, Андрей Гугнин и Ксения Башмет, в двух – Вадим Холоденко, Лукас Генюшас, Яков Кацнельсон и Михаил Рудой.
К сожалению, я не смог быть на всех концертах фестиваля. А очень хотелось бы — в этом сезоне довольно часто случаются дни, когда хотелось бы быть одновременно на двух, и даже на трёх концертах. Весомый вклад в такую ситуацию вносит новый концертный комплекс «Зарядье», который проводит свой формально второй, а фактически первый полноценный сезон и, несмотря на «младенческий» возраст, выпускает одну за другой интереснейшие программы. Но программы первого и второго концертов фестиваля я прослушал, так как был заинтригован их темами.
День первый. 8 января 2020 года «Страна глухих»
Уильям Бойс (1711 – 1779) – Voluntaries /Волюнтарии (фантазии) для органа (1779) (Мария Черепанова, орган); Бедржих Сметана (1824 – 1884) – «Утешение» (№ 2 из цикла «Сны» №№ 2 и 4 из «Чешских танцев» (1879), Романс соль минор (1880) (Варвара Мягкова, ф-но); Ральф Воан-Уильямс (1872 – 1956) – Соната для скрипки и ф-но ля минор (1954) (Роман Минц, скрипка, Екатерина Апекишева, ф-но); Феликс Дрезеке (1835 – 1913) – Маленькая сюита для английского рожка и ф-но (Анна Борисова, английский рожок, Ксения Башмет, ф-но); Роберт Франц (1815 – 1892) – Шесть песен ор. 52 (ок. 1884) (Светлана Злобина, меццо-сопрано, Яков Кацнельсон, ф-но); Габриэль Форе (1845 – 1924) – Трио для ф-но, скрипки и виолончели ре минор, ор. 120 (Вадим Холоденко, ф-но, Борис Абрамов, скрипка, Евгений Румянцев, виолончель).
Все посетители филармонических концертных залов знают, что Бетховен примерно с середины своей жизни стал глохнуть и достаточно быстро оглох полностью. У него был отосклероз – заболевание, которое по сей день почти не поддаётся лечению. Устроители фестиваля не поддались вполне очевидному искушению и не включили музыку Бетховена в программу фестиваля.
Глухота – безусловно, трагедия для любого музыканта, исполнителя в первую очередь, но для музыки в целом она оказалась в чём-то полезной. Физический слух весьма консервативен, а потому непроизвольно ограничивает композитора от непривычных звучаний. Его отсутствие дает свободу автору, его фантазии. Не стань Бетховен с возрастом глухим, вероятно, мы бы не имели многих шедевров его позднего периода, как-то пяти последних фортепианных сонат, Вариаций на тему Диабелли, Девятой симфонии, весьма новаторской – с включением хора, да к тому же довольно «клочковатой» по форме. Большинство дирижёров пытаются эту «клочковатость» сгладить. Среди записей Девятой симфонии Бетховена я нашел только одного дирижёра, который оставил эту особенность неприкосновенной – Отто Клемперер.
Но мало кто, и я в том числе, задумывался о том, что снижением слуха и даже глухотой, вероятно, страдало немалое число композиторов, доживших до преклонных годов, просто в силу возрастных процессов, происходящих в нашем организме. Организаторы же фестиваля задумались об этом и добились успеха. У некоторых композиторов причиной глухоты был не возраст, а другие обстоятельства. У Сметаны она была следствием психического расстройства. У Воан-Уильямса – результатом службы в артиллерии в годы Первой мировой войны. Глухота Дрезеке была следствием перенесенного в детстве отита. Большинство остальных дожили почти до 80 лет, и их проблемы со слухом имели вполне естественную причину. Составители программы первого дня нашли достаточное число оглохших композиторов, чтобы заполнить их сочинениями оба отделения концерта. Трое из них весьма известны – это Сметана, Воан-Уильямс и Форе. Трое других сегодня известны мало – Бойс, Дрезеке и Франц. Все произведения написаны авторами, уже потерявшими слух.
Программа первого дня была исполнена превосходно. С хорошим вкусом, очень строго, со скупыми регистровками исполнила Фантазии (Волюнтарии) для органа Мария Черепанова. Восхитительно сыграла три фортепианные пьесы Сметаны Варвара Мягкова. Было любопытно послушать «Маленькую сюиту для английского рожка и фортепиано» Дрезеке. Если еще можно услышать соло английского рожка в качестве солирующего в оркестре, то услышать его в роли сольного инструмента на эстраде мне не приходилось. Этот дуэт достойно исполнила Анна Борисова в сопровождении Ксении Башмет.
Наиболее яркое впечатление первого дня произвело Трио ля минор Габриеля Форе в исполнении Вадима Холоденко, Бориса Абрамова и Евгения Румянцева. Исполнение было настолько великолепным, что позволило заслонить явно избыточную сентиментальность далеко не первоклассного сочинения. Глухой Форе не сумел выйти за рамки традиционного звучания и не создал ничего даже близкого по масштабу, сравнимого с пятью последними сонатами или Вариациями на тему Диабелли Бетховена.
День второй. 10 января 2020 года «Фейклор»
Эрвин Шульхофф (1894 – 1942) – Концертино для флейты, альта и контрабаса (1925) (Мария Алиханова, флейта, Михаил Рудой, альт, Павел Стёпин, контрабас); Мануэль де Фалья (1876-1946) – Сюита из балета «Любовь-волшебница», G 69 (1925) (Яков Кацнельсон (ф-но); Сулхан Цинцадзе (1925-1991) – Хоруми (1948) и Сачидао (1950) для альта и ф-но (Андрей Усов, альт, Ксения Башмет, ф-но); Елена Лангер (р. 1974) – «ПЛАЧ» для скрипки и струнного оркестра (2001) (Роман Минц, скрипка, камерный оркестр Entre Nous, дирижёр Азим Керимов); Бела Барток (1881-1945) – Семь пьес для двух ф-но из цикла «Микрокосмос» (1940) (Екатерина Апекишеева, ф-но, Вадим Холоденко, ф-но); Роберт ШУМАН (1810-1856) – Пять пьес в народном духе для виолончели ф-но, ор. 102 ( Борис АНДРИАНОВ, виолончель, Андрей ГУГНИН, (ф-но)); Иоганн Готфрид ПРАЧ (1750-1818) – Фанданго для клавира, ор. 2 (1795) Исполнитель: Елизавета МИЛЛЕР (тангент-клавир); Арам ХАЧАТУРЯН (1903-1978) – Трио для кларнет, скрипки и ф-но (1932)); «Народные песни»: «Ой, мороз, мороз», «Сулико», «Аз дер ребе Элимелех» (Камерный хор Музыкального училища им. Гнесиных, дирижер Пётр САВИНКОВ), Вадим ХОЛОДЕНКО, (ф-но).
Андрей Гугнин и Борис Андрианов
Яков Кацнельсон
Второй концерт фестиваля «Возвращение» был назван «Фейклор». Программа концерта содержала сочинения, основанные на фольклоре или псевдофольклоре. Пьеса Эрвина Шульхоффа была интересной не столько музыкой, сколько весьма экзотическим составом инструментов – Концертино для флейты, альта и контрабаса (1925) в исполнении М. Алихановой, М. Рудого и П. Стёпина.
Яков Кацнельсон весьма стильно исполнил сюиту из балета Мануэля де Фальи «Любовь-волшебница». Здесь, кстати, стоит отметить, что Кацнельсон заметно растёт и взрослеет. Если раньше он был известен как очень хороший концертмейстер, то сейчас он успешно выступает и как солист.
Один из лучших представителей московской альтовой школы Андрей Усов и Ксения Башмет темпераментно и великолепно исполнили два грузинских танца: Хоруми – энергичный хороводный военный танец, и Сачидао – танец, исполняемый во время состязаний по национальной борьбе чидаоба. Обе пьесы написаны Сулханом Цинцадзе (1925-1991) на основе народных напевов, исполняемых на грузинских народных инструментах.
В творчестве Арама Ильича Хачатуряна влияние народной музыки проявлялось с самого раннего периода его творчества и до конца жизни. Так, включенное в программу второго дня фестиваля трио для кларнета, скрипки и фортепиано написано еще в годы учебы в консерватории. Оно построено не только на закавказских народных мелодиях, но и на узбекской. Интерес к этому сочинению был подогрет составом его исполнителей: Михаил Безносов, Айлен Притчин и Андрей Гугнин – все «золотые» лауреаты престижных международных конкурсов.
Елизавета Миллер
Роман Минц
Эмоциональным центром второго дня стала пьеса Елены Лангер «Плач» для скрипки и струнного оркестра, вдохновленная причетом – ритуальным оплакиванием невесты на славянской свадьбе. Зачем нужен плач на таком счастливом мероприятии как свадьба? Он означает уход невесты из родительского дома, как бы смерть в девичьем состоянии и переход в иное бытие полной подчинённости мужу. Отсюда возникла традиция белых одежд для невесты, как для покойника. Позже невеста облачалась в красный сарафан (например, об этом речь идет в романсе Александра Варламова на слова Николая Цыганкова «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан»). Для оплакивания приглашались профессиональные плакальщицы-вопленицы, которые нередко доводили себя чуть ли не до истерики. Как пишет Лангер, в ее произведении нет прямых цитат из народных плачей, она пытается создать свой собственный образ плача. Но в коде автор в качестве мелодической основы использует старую еврейскую песню, которую ей пела бабушка на идиш. Такой неожиданный переход выводит «Плач» на вненациональный уровень. В пьесе роль вопленницы играет солирующая скрипка, а оркестр – это хор плакальщиц, эмоционально реагирующих на соло. «Плач» посвящен скрипачу Роману Минцу. В концерте он блестяще исполнил партию солирующей скрипки, а партию хора плакальщиц – камерный оркестр Entre Nous п/у Азима Каримова.
Айлен Притчин, Андрей Гугнин и Михаил Безносов
Андрей Усов и Ксения Башмет
Но самое сильное впечатление на меня, да и не только на меня, неожиданно произвела небольшая пьеса «Фанданго» Иоганна Готфрида Прача – российского композитора чешского происхождения, большую часть жизни проведшего в Петербурге, — учителя игры на клавикорде в Смольном институте благородных девиц и в театральном училище. Трехдольный парный танец Фанданго начал входить в моду в 30-е годы XVIII века. В первых испанских словарях его происхождение описывалось как заморское («Из далеких Индий»). Это был очень эротичный танец. Джакомо Казанова в «Истории моей жизни» описывает его так: «Каждая пара делает только три шага, но их жесты и позы выражают самые похотливые мысли». Композиторы придавали фанданго менее откровенный, «галантный» вид, сохраняя его испанское происхождение – имитацию гитарного боя и ударов кастаньет. Моцарт ввел фанданго в сцену свадьбы в III акте «Свадьбы Фигаро», а Глюк в оперу «Дон Жуан». Инструментальные фанданго писали Луиджи Боккерини, Антонио Солер, Доменико Скарлатти.
Елизавета Миллер блестяще исполнила «Фанданго» Прача на тангент-клавире – копии инструмента «Spät & Schmaht», Regensburg, 1770-1790, изготовленной в мастерской Chris Maene (Бельгия) (Из коллекции Московской консерватории). Её выступление стало одной из сенсаций «Возвращения»-2020.
Многие элементы народных немецких песен включал в свои сочинения Роберт Шуман. На это влияние Шуман указал в самом названии цикла «Пять пьес в народном духе для виолончели ф-но, ор. 102», великолепно исполненного Борисом Андриановым и Андреем Гугниным.
Вадим Холоденко и Екатерина Апекишева
А уж если говорить о примерах влияния фольклора на творчество известных музыкантов, то невозможно пройти мимо фигуры Белы Бартока – одного из крупнейших композиторов ХХ века, для которого изучение фольклора было делом всей жизни. На фестивале Екатерина Апекишева и Вадим Холоденко великолепно исполнили семь пьес для двух фортепиано из его грандиозного цикла «Микрокосмос» (1940), включающего 153 пьесы.
Наиболее точно под определение «фейклор» подходит заключавший программу Камерный хор Музыкального училища им. Гнесиных п/у Петра Савинкова. Песня «Ой, мороз, мороз» приобрела популярность после ее исполнения Валерием Золотухиным в фильме «Хозяин тайги». Её стали воспринимать как народную. Но на авторство претендуют солистка Воронежского русского народного хора Мария Морозова и ее муж Александр Уваров, утверждающие, что сочинили ее на рубеже 1940-1950 годов, но не зарегистрировали авторство. О том, как создавалась песня «Ой мороз, мороз», Морозова написала книгу. Тем не менее, ввиду отсутствия документальных доказательств, авторство песни считается не установленным.
Автор слов к песне «Сулико» — Акакий Церетели, но известность она получила в переводе на русский язык Татьяны Сикорской. Музыку по просьбе автора стихов написала Барбара (Варинька) Мачавариани. Популярность в СССР «Сулико» приобрела в конце 1930-х годов в исполнении ансамбля Авсентия Мегрелидзе, который объявлял её как народную. После обращения к властям авторство Церетели было восстановлено.
Еврейская песня «Аз дер ребе Элимелех» исполнялась Леонидом Утёсовым (Лейзером Вайсбейном) на русском языке под названием «Дядя Эля» как народная, но и у неё есть автор, написавший и слова, и музыку в 1927 году – писатель Мойше Надир (настоящее имя – Ицхак Райз). Её текст – вольный пересказ английского старинного детского стишка «Old King Cole» из сборника «Сказки Матушки Гусыни». На русский язык текст перевёл Самуил Маршак («Старый дедушка Коль был веселый король»).
Вадим Холоденко и Камерный хор Музыкального училища им. братьев Гнесиных
Исполнение первых двух песен, на мой взгляд, единственный провальный номер за все четыре дня фестиваля. Автор их хоровой редакции (кто – не указано) настолько перегрузил их разными украшениями и замысловатыми наворотами, что они, особенно «Сулико», стали плохо узнаваемы. А вот еврейская песня, исполненная очень просто, без всяческих ухищрений, со строгой партией фортепиано в исполнении Вадима Холоденко, прозвучала настолько замечательно, что её пришлось бисировать, — и это был единственный случай на нынешнем фестивале.
Владимир ОЙВИН,
Фото Екатерина КЛЮЧНИКОВА
