14 октября 2021 года кинопрокатная компания Про:взгляд выпускает в прокат фильм «Королевская игра» (Schachnovelle). Это выдающаяся история противостояния человека и системы, в которой зрелищно и органично сочетаются элементы исторической драмы, детектива и психологического триллера. Картина является амбициозной экранизацией «Шахматной новеллы» — последнего и самого загадочного произведения австрийского писателя Стефана Цвейга. В Германии фильм «Королевская игра» уже попала в списки лучших фильмов года: лента получила семь номинаций на премию Немецкой киноакадемии.
Действие фильма разворачивается в конце 1930-х годов в Австрии, которую со дня на день должны оккупировать нацисты. Главный герой, юрист Йозеф Барток (Оливер Мазуччи), вместе с женой (Биргит Минихмайр) пытается бежать из страны, но не успевает – его арестовывает новый руководитель венского отделения гестапо Франц-Йозеф Бём (Альбрехт Шух). Он хочет выведать у Бартока конфиденциальную информацию о его клиентах, среди которых немало представителей аристократии. Юрист отказывается ее выдавать. В наказание его помещают в одиночное заключение в роскошный номер отеля «Метрополь», где герой, теряя счет дням, начинает медленно сходить с ума. Спасает его только случайно украденная книга о шахматах.
Режиссер Филипп Штёльцль, начинавший карьеру как постановщик видеоклипов для Мадонны, Rammstein, A-ha и Garbage, в Германии считается мастером зрительского кино. В числе его работ – биографическая драма «Гёте!», в которой немецкий классик представал не седовласым старцем, а юным красавчиком, и англоязычный «Лекарь. Ученик Авиценны» о приключениях средневековых врачей. «Шахматную новеллу» Цвейга режиссер впервые прочитал в подростковом возрасте, и уже тогда она произвела на него огромное впечатление. «Она намертво врезалась мне в память и стала одним из тех произведений, которые так или иначе сопровождали меня в течение всей моей жизни», — говорит Штёльцль.
При этом «Королевская игра» — не буквальная экранизация. Она преподнесет немало сюрпризов даже тем, кто хорошо знаком с литературным первоисточником. Сценарий меняет структуру новеллы, чтобы сделать историю еще более увлекательной. Сюжет развивается сразу в двух временных пластах. В одном из них зрители наблюдают за напряженной дуэлью Бартока и его мучителя Бёма, а в другом уже вырвавшийся из плена Барток становится пассажиром трансатлантического лайнера, плывущего в Америку, и сражается с чемпионом мира по шахматам.
«В переплетении этих двух пластов поначалу есть своя логика, — рассказывает Филипп Штёльцль. – Но чем дольше Барток находится в камере одиночного заключения, теряя связь с реальностью, тем более загадочными становятся события на корабле, и тем больше зрители запутываются в лабиринте, который напоминает удушливые грезы наяву».
Фильм встает в один ряд с другими качественными драмами о масштабных трагедиях XX века – такими, как «Жизнь других», «Бункер», «Пианист», «Список Шиндлера». Однако в ткань исторического кино здесь вплетены элементы других жанров. Оттолкнувшись от реальных событий, «Королевская игра» постепенно погружает зрителя в мир, созданный подсознанием главного героя. Различить в нем фантазии и реальность почти невозможно – тут режиссер Филипп Штёльцль заходит на территорию психотриллера Кафки, Хичкока и Скорсезе («Остров проклятых»). Не стоит забывать и о шахматах. Игра с фигурами на клетчатой доске становится для центрального персонажа фильма такой же одержимостью, как для главной героини нашумевшего сериала «Ход королевы».
Штёльцль признается, что мечтал собрать в фильме блистательный актерский состав. Ему это удалось. Главные роли в «Королевской игре» исполняют немецкоязычные звезды. Йозефа Бартока играет Оливер Мазуччи, знакомый российской публике по культовому сериалу Netflix «Тьма». В роли гестаповца Бёма – Альбрехт Шух, которого немецкие критики называют одним из самых перспективных молодых актеров Германии. В прошлом году он получил сразу две премии Немецкой киноакадемии – за главную мужскую роль («Берлин, Александерплац») и лучшую мужскую роль второго плана («Разрушительница системы»). Это уникальный для этой награды случай. Наконец, роль жены Бартока исполнила австрийская актриса Биргит Минихмайр, обладательница «Серебряного медведя» Берлинского кинофестиваля за фильм «Страсть не знает преград».
О «Шахматной новелле»
В творчестве Стефана Цвейга «Шахматная новелла» играет особую роль. Вскоре после того как Гитлер пришел к власти в Германии, писатель эмигрировал из родной Австрии. Несколько лет он путешествовал по разным странам и в итоге осел в Бразилии. Эмиграция не принесла ему счастья. Вторую мировую войну Цвейг воспринимал как катастрофу для Европы, как уничтожение всего, что было ему дорого. «Шахматная новелла», отразившая эти чувства, стала его последним произведением. Он дописал ее в феврале 1942 года, отвез три машинописных экземпляра на почту и на следующий день вместе с женой принял смертельную дозу снотворного.
За годы, прошедшие с момента первой публикации, «Шахматная новелла» удостоилась множества самых разных трактовок. Ее рассматривали и как историю о противостоянии европейского интеллектуала и ограниченного идеологией национал-социалиста, и как притчу о цене гениальности, и даже как шахматное пророчество: великий советский гроссмейстер Михаил Ботвинник считал, что в новелле Цвейг отчасти предсказал появление такого необычного шахматиста, как Бобби Фишер.
Фильм, подобно книге, тоже оставляет пространство для зрительских интерпретаций. По мнению авторов, несмотря на то что произведению Цвейга скоро исполнится 80 лет, оно ничуть не утратило своей злободневности. «Это история о человеке, который сражается с абсолютным злом. Но поначалу его не воспринимают всерьез, — говорит продюсер картины Тобиас Уолкер. — Похожие события сейчас происходят и в Германии, и по всему миру. Поэтому призывы противостоять злу, призывы не соглашаться со злом и даже призывы пожертвовать собой в борьбе с ним сейчас еще актуальнее, чем когда-либо прежде».
«Штёльцль уверенно и элегантно адаптирует последний, законченный уже в бразильской эмиграции роман Стефана Цвейга, сплетает реальность и галлюцинаторные игры разума в динамичное зрелище… Обращаясь к классике, Штёльцль метко попадает в современность, где слово «изоляция» приобрело болезненную актуальность», — кинокритик Вадим Рутковский.
