От Большой оперы до мюзикла

Весь спектр жанров современного музыкального театра охватила афиша Четвёртого фестиваля музыкальных театров России «Видеть музыку», который проводился при содействии Министерства культуры и Фонда президентских грантов с 16 сентября до 11 ноября на сценах крупнейших музыкальных театров столицы. В последний вечер фестиваля организатор этого форума – Ассоциация музыкальных театров (которая в нынешнем году отмечает своё 15-летие) – по традиции не только завершит череду фестивальных спектаклей торжественным гала-концертом, но и вручит премию «Легенда», которая отмечает заслуги самых авторитетных и уважаемых мастеров академической музыкальной сцены нашей страны. Посмотреть все спектакли фестиваля было невозможно хотя бы потому, что многие совпадали по времени, да и нет такого универсального зрителя и критика, который был бы одинаково увлечён и оперой, и балетом, и мюзиклом, и детским театром. Но в итоговом обзоре предпринимается попытка рассказать о наиболее заметных спектаклях, представляющих всё многообразие жанровой палитры фестиваля.

В четвертый раз на фестивале музыкальных театров России «Видеть музыку» в течение двух осенних месяцев на подмостках столицы можно было увидеть свыше сорока спектаклей тридцати музыкальных театров России. В этих постановках отразилось реальное творческое состояние коллективов и их репертуарные предпочтения. Возрастная ориентация спектаклей была очень разной. Были представлены специальные программы для детей и подростков, где возобладали сказки, но встречались и версии сюжетов Пушкина, Достоевского, Лорки, Островского. Сложилась афиша студенческих работ, в которых юные артисты демонстрировали готовность воплощать творения Оффенбаха и Бриттена, Пуччини, Монтеверди, Жиганова.

И началом фестиваля стал мюзикл для юношества Анастасии Беспаловой на либретто Льва Яковлева по мотивам повести Джека Лондона «Белый клык» Детского музыкального театра «Зазеркалье» из Санкт-Петербурга, показанный на сцене московского РАМТа. Режиссер Ольга Фурман, дирижеры Артур Ераносов и Аркадий Штейнлухт, художник Начын Шалык и балетмейстер Ольга Красных явно учли опыт постановок историй про Тарзана, Маугли, Рикки-Тикки-Тави, Кота, который гулял сам по себе, рассказов о животных Томпсона и т.д., вплоть до «Плахи» Айтматова, где естественные формы жизни приходят в противоречие с тем, что привнесли в природу уже совращенные не только золотой лихорадкой вовсе не добрые люди, которые порой оказываются в большинстве. Спектакль получился стильным и темпераментным, а в ряде эпизодов захватывающе драматичным. Особенно впечатлило трагическое перерождение наивного и пытливого Волчонка – Ольги Красных в «бойцового» волка по прозвищу Белый Клык, которого Кирилл Павлов сыграл, смело раскрывая природу противоречивых его состояний, корень которых в мучительной тоске героя по родственной душе. Стандартной показалась сценография. Не всегда оправдано было обилие людей на сцене, смахивающих на персонажей оперетты «Роз-Мари». Вялым выглядел носитель доброго начала Уидон Скотт. Но лирико-драматическое напряжение в действии, певческом и хореографическом, было передано впечатляюще и содержательно.

Не меньше сложных переживаний в знаменитой повести В. Медведева «Баранкин, будь человеком!» про младших школьников Баранкина и Малинина, «уставших» от забот и обязательств человеческой жизни и предпринявших «одиссею» в мир иных жизненных условий, последовательно превращаясь в воробьев, муравьев и бабочек, в надежде «отдохнуть» в их якобы безбедной праздности. Композитор Ефрем Подгайц и автор либретто Лев Яковлев, кажется, впервые (после мультфильма и давней детской оперетты) развернули анекдотичный сюжет в сторону совсем не шуточной, даже философской драмы про простодушное детское неведение сложностей бытия на всех его уровнях. Спектакль Московского Детского музыкального театра юного актера под руководством Александра Федорова эту идею подхватывает и развивает. Гнет «пионерского экстремизма», выраженный в настырности толпы учащихся и поддержанный общественно активной пионеркой Фокиной, похожей на придирчивую завуч, усугубляется новым пониманием чувства долга, ребятам доселе неведомым. Юные артисты Эрнест Бореко, Нико Галдава и София Богачева точно проживают и передают эти оттенки чувств. Драматизм выбора между долгом и свободой оказывается нешуточным для их героев.

Калининградский музыкальный театр на сцене «Геликон-оперы» показал совместный проект с этим театром – «Иоланту» Чайковского. Режиссер Илья Ильин, дирижер Евгений Ильин, сценографы Игорь Нежный и Татьяна Тулубьева под руководством Дмитрия Бертмана акцентировали в лирико-романтическом сюжете всю его трезвость, сознательно отказавшись от привычной фееричности среды, контрастной исходным трагическим обстоятельствам. Унылый «белый кабинет» поначалу завален очень дорогими, но почти бесцветными куклами. Подруги Иоланты похожи на воспитанниц частного пансиона. Пространство замкнуто кирпичной стеной. Когда она рушится, то за нею открывается совсем не радостный пыльный тоннель. История получилась, хоть не совсем беспросветной, но тягостной. Ориентальную этничность сохраняет мавританский врач Эбн-Хакиа--Александр Дудницкий. Терзаемый отцовскими муками король Рене--Григорий Соловьев, восторженный герцог Роберт –Илья Крестоверов и метущийся граф Водемон-Виталий Фомин – то ли рыцари какой-то неведомой армии, то ли наемники. Интересно решен характер Водемона. Он развивается от лиричного Ленского к трагичному Кварадосси, что подтверждается в музыкальной драматургии и игре актера. Сама же Иоланта – Екатерина Феоктистова убедительна больше как певица.

Самарская опера привезла «Джанни Скикки» Дж. Пуччини в постановке молодого режиссера Надежды Бахшиевой. Помня, что либретто создано на основе песни ХХХ «Ада» Данте Алигъери, сценограф Василиса Кутузова сочиняет среду в модных нынче «оттенках серого», что несет свой драматизм и снижает комичность классического сюжета про борьбу за наследство недавно умершего главы рода. Циничный «плут новой формации», Джанни Скикки, нахальный и темпераментный в исполнении Василия Святкина, выдает себя за якобы еще не почившего Буози и «распределяет» его наследство по своему усмотрению, преимущественно в пользу себя самого и молодых влюбленных Ринуччо – Анатолия Невдаха и Лауретты – Ирины Янцевой, чья ария с легкой руки Елены Образцовой стала шлягером всех времен. Но звучит она почти в самом начале, отчего даже одноактная опера кажется несколько затянутой. И все же сумеречность колорита открыла в этой опере новые – строгие, даже суровые смысловые оттенки. Куда ярче цветовая и чувственная гамма других произведений, показанных на фестивале.

«Обыкновенное чудо» по мотивам сказки Евгения Шварца с музыкой Геннадия Гладкова на либретто Юлия Кима в версии Волгоградского Музыкального театра, пожалуй, несколько упростилось, превратившись в некую оперетту вообще. Режиссер Александр Кутявин и художник Алексей Михальчев придумали невнятное сказочное пространство с часами-беседкой посередине. Ведет сюжет Волшебник--Леонид Маркин. Явно стараясь угодить супруге, помогая ей вспомнить молодость. Медведь--Александр Куприн здесь хрупкий и пугливый юноша. Король—Владимир Колявкин мягче и простодушнее, чем ожидаешь. Ему явно поднадоела его «сказочная свирепость». Спектакль развивается по инерции, его жанровая природа лишена философского напряжения, присущего первоисточнику.

Блаженные времена, когда на один фестиваль «Видеть музыку» привозили сразу две «Сильвы», кажется, канули в Лету. Во всяком случае, нынче зрители увидели лишь один спектакль по шедевру Кальмана – в исполнении Ивановского музыкального театра театра, оказавшийся единственной канонической опереттой, показанной на фестивале.

Обратившись к либретто Ю. Димитрина и стихам Д. Михайлова и Д. Толмачева, режиссер из Иркутска И. Мякишева в большей степени следовала московской традиции, но учла и «венгерские влияния»: здесь вперед вышла княгиня Цецилия Воляпюк, долго скрывавшая свое «темное прошлое», но тосковавшая по ушедшей «звездной» молодости. Блистательная Ирина Ситнова весьма эффектна в роли этой шикарной, зоркой и циничной дамы. Ее супруг князь Леопольд – В.Пименов кокетлив и забавен, но все же себе на уме. Что касается Сильвы, то очень хорошая певица Н. Фураева явно старается «вытянуть» свою героиню на уровень Тоски. Ее переживания по-оперному драматичны. Эдвин – М. Галенков заметно мягче и теплее. Хорош Бони – И. Демин, остроумный, легкий, добродушный. Мила Стасси – Р. Хаджиева, воспитанная, внимательная и смелая. Из персонажей второго плана трогает пожизненно влюбленный в Цецилию Ферри — В. Кочержинский. Забавен восторженный искатель запретных удовольствий пройдоха лейтенант Ронс – В. Троценко. Наверное, стоило внимательнее отнестись к роли (и дикции) хора, точнее развить тему кабаре, а не танцевать канкан в изумительных платьях а ля Тулуз Лотрек под музыку а ля «Семь-сорок». И все же, основные признаки и преимущества любимого народом легкого жанра явлены в постановке вполне убедительно.

Легендарный мега-щедевр Мишеля Леграна и Жака Деми «Шербурские зонтики» впервые в России получил сценическую интерпретацию в питерском музыкальном театре «Карамболь». Спектакль, изысканный и увлекательный, сохраняется в его репертуаре десять лет. Авторы русской версии Юрий Ряшенцев и Галина Полиди вместе с режиссером Василием Бархатовым заметно расширили некоторые роли, в частности, мадам Эмри, упорно склоняющей юную дочь Женевьев к тому, чтобы та во имя здравого смысла забыла свою любовь. Сцены Женевьев – Ольги Левиной и матери--Юлии Надервель развиваются весьма драматично. При этом спектакль интонационно не выходит за рамки партитуры, знакомой по культовому фильму. Более того, артисты увлеченно живут в специфической атмосфере изящества чувств, когда все зависит от стиля, воспитанности, умения сохранить внешний покой, хотя это явно трудно дается и дорогого стоит. Невозмутим и терпелив влюбленный в героиню Ролан Кассар – Егор Матвеенко. Упорно ждет своего часа почти безмолвная Мадлен – Анна Балобанова. Наблюдательна и прозорлива тетушка Элиз – Маргарита Спиридонова. Не без труда выходит из душевного кризиса Ги – Сергей Овсянников. Каждый по-своему находит силы для жизни, хотя бы за счет компромиссов, но, все же, не теряя природной элегантности. Блистательно сценографическое решение Зиновия Марголина. Трехъярусная установка перекрыта подобием супрематичного калейдоскопа, чье вращение создает множество выгородок, в которых легко узнать магазин, ночной клуб, вокзал или кинотеатр. Среда получилась пластичной и изящной, отражающей душевное состояние героев.

Другим сюжетом из французской жизни стал мюзикл Лоры Квинт «Монте-Кристо. Я – Эдмон Дантес» по роману А. Дюма (либретто Николая Денисова) Алтайского музыкального театра из Барнаула. Режиссер Константин Яковлев, художники Алена Муравьева и Елена Турчанинова (костюмы) старательно воссоздавали на сцене романтическую атмосферу знаменитого романа о праве человека на возмездие. В музыке эти мотивы прозвучали вполне отчетливо. Пластическое решение тоже показалось интересным. Сценография, однако, подкачала: много фанеры, очень много дыма, который давно уже не несет образной мощи, а выглядит банальной пылью, глотая которую, артисты вынуждены петь и играть. Правда, играют они убедительно. Конфликтные линии сюжета выстроены внятно. Хороши Александр Чернышев – романтик Дантес, Юлия Башкатова – Мерседес, Юрий Голубев – барон Данглар. Эффектен в роли Эжени, эксцентричной дочери Эрмины и Данглара хороший певец Насими Нариманов. Трогательны Валентина – Александра Карпова и Вильфор – Илья Зуев. Покоряет темперамент Альбера – Виталия Селюкова. Правда, атмосфера действия порой напоминает романы Эжена Сю, но актерская увлеченность и старательность многое компенсируют.

Еще один шедевр Дюма-отца – роман «Три мушкетера» стал мюзиклом на сцене Московского музыкального театра под руководством Геннадия Чихачева. Композитор Владимир Качесов, автор либретто Лев Яковлев, дирижер Владимир Янковский и художник Елена Бочкова придумали спектакль жесткий и строгий, где мало романтических сантиментов, зато перипетии знаменитого сюжета разворачиваются остро и напряженно. Это чисто мужская история по сути одиноких людей, чей союз оправдан единой для всех тоской по несбывшейся или потерянной любви, ради которой каждый чем-то пожертвовал или что-то потерял. Легенда в жанре «плаща и шпаги» здесь преобразована в историю четырех байкеров, бороздящих сцену на роскошных мотоциклах. Это придает происходящему свежую энергетику. Зеркально бликуют стальные стены дворцов и монастырей. Враги-британцы предстают в строгих сюртуках и котелках Х1Х века. Негодяйка Миледи – Зинаида Громоздина одета как амазонка.

На этом фоне особенно эффектны вполне историчные туалеты беззащитной королевы Анны – Натальи Замниборщ или целеустремленной Констанции – Натальи Ребровой. Страстями живет бесшабашный и честный Д Артаньян – Константин Скрипалев. Глубоко драматичен характер Атоса – Станислава Якубовского. Изящны и смелы Портос – Вадим Поповичев и Арамис – Сергей Рязанов. В спектакле действуют бесстрашная маркитантка мадам Кокнар – Анна Гончарова и решительная герцогиня Де Шеврез – Анна Альт, привнесшие в сюжет новые лирико-драматические мотивы. Но наиболее значимой стала музыкальная драматургия спектакля. Композитор Владимир Качесов создал суверенное мелодическое пространство, где есть место пафосному гимну и лирическому дуэту, народному танцу и трагическому реквиему.

Историческим полотном, точнее, такой же игрой в историю предстал сюжет вражды Елизаветы 1 и Марии Стюарт в спектакле «Две королевы» Иркутского музыкального театра имени Н. М. Загурского. Сегодня, когда весь мир следит за развитием конфликта Британии, Шотландии и остальной Европы по поводу брекзита, иркутяне вообще оказались впереди прогресса. Однако сюжет постановки развивается в границах мелодрамы, изложенной в аргументах сугубо женской логики: режиссер Анна Фекета написала либретто по мотивам пьесы Л. Разумовской «Ваша сестра и пленница». Кроме того, действо, почти на половину состоящее из прозаических диалогов, трудно назвать «современной оперой», на что претендует спектакль. Вокальные эпизоды в постановке, разумеется, есть (автор стихов Лев Яковлев), но порой слова трудно расслышать на фоне почти непрерывного и монотонного музыкального потока (композитор Антон Светличный). Хороши строгие декорации Олега Головко, сделанные опять-таки в модной гамме множества оттенков серого, в которую во второй части, во дворце Елизаветы добавляются зловеще алые тона. Контраст характеров героинь обосновывает уровень их конфликта. Беспечная поначалу Мария – Александра Гаращук озлобляется и теряет свое обаяние, как только начинает бороться за престол или старается ее сохранить. Характер Елизаветы—Анны Рыбниковой, напротив, становится драматичнее и объемнее, когда сквозь черствость и сарказм прорывается живая душа этой женщины. Но обе – жертвы борьбы за власть, в которой не бывает победителей.

Быть мюзиклом большого стиля претендует «Джейн Эйр» Кима Брейтбурга и Карена Кавалеряна по роману Шарлоты Бронте Оренбургского театра музыкальной комедии. Художник Екатерина Крюкова создала пышные многоцветные декорации, в которых по воле режиссера и балетмейстера Николая Андросова эпизоды высокой мелодрамы сменяются подобием почти концертной сцены в ресторане из «Хелло, Долли!». Кроме того, из-за напрасного усиления в сюжете линии миссис Рид и ее вульгарных дочерей, спектакль надолго становится слишком прямолинейным фарсом. Главные герои, как могут, этому сопротивляются. Драматична фигура Эдварда Рочестера – Сергея Гурьянова. Напряженна внутренняя жизнь самой Джейн Эйр – Евгении

Реутовой. Но и их сценическое существование осложнено тем, что артисты из-за усиления звука через индивидуальные микрофоны поют слишком громко, отчего возникает ощущение, будто оказался на провинциальном рок-концерте.

Увы, не меньше громкого пения и густого дыма в мюзикле Кима Брейтбурга на либретто Евгения Муравьева «Леонардо» Музыкального театра Республики Крым. Замечательный сценограф Ю. Суракевич создал многомерную остроумную декорацию из небольшого амфитеатра, загадочной машинерии и округлой объемной сферы, в «кавернах» которой видны картины гения. Режиссер В. Косов, балетмейстер А. Гоцуленко и хормейстер А. Булава, стараясь не замечать обескураживающей пошлости сюжетной конструкции, упрямо ставят гран-спектакль о судьбе художника. Но «явочным порядком» исполнители порой переводят жанровый регистр спектакля в зону «обыкновенной» оперетты с ее простодушным комизмом и непритязательной мелодрамой. При этом музыкальный материал базируется на довольно однообразной ритмической основе, отчего возникает ощущение, будто все персонажи поют одно и то же. Однако, многие артисты производят заметное впечатление. В.Кудрявцев, играя Да Винчи в его ранней зрелости, старается убедить в глубине внутреннего мира Леонардо, хотя петь ему довелось нечто невнятное. Джоанна – Э. Меметова тоже мечется, но уже в двух ипостасях – подобия Виолы из «Двенадцатой ночи» и девушки, озабоченной судьбой матери, попавшей в застенок. Самое неожиданное в развитии этой судьбы – ее банальный хеппи-энд. Обаятельна кухарка Матурина — Л. Васильева, зоркая, искренняя, деловитая. Забавен натурщик Андреа – В. Головин, откровенный, смелый и увертливый. Но все-таки само зрелище, лишенное признаков музыкальной драматургии, больше напоминает теле-шоу «Песня года», а герои его поют только потому, что вышли на сцену.

Предтечей мюзикла на мировой сцене принято считать «Кармен», но немало родственных этому жанру признаков можно обнаружить в комической опере Дж. Россини «Севильский цирюльник» театра «Санктъ-Петербургъ Опера». Режиссер Юрий Александров, дирижер Александр Гойхман и художник Вячеслав Окунев сочинили легкий, изящный и красочный спектакль. Здесь неизбежные повторы и мелодические «рифмы» компенсированы активным действием персонажей, отчего к сюжету и самой музыке интерес не пропадает. Если угодно, эту музыку интересно «рассматривать». Изумляет вокальное мастерство Олеси Гордеевой – Розины. Давно не доводилось слышать столь виртуозного и осмысленного исполнения «главной» ее арии. Озорством живет лукавый Альмавива – Дамир Закиров. Доктор Бартоло – Антон Морозов чуть ли не впервые предстал вовсе не глупым и кажется искренне влюбленным. Забавен мужской ансамбль «за все про все» пластичные, остроумные ко всему готовые и всегда полезные парни. Персонажи (и артисты) ухитряются заигрывать и со зрителями, иногда переходя на русский язык или откровенно кланяясь после каждого «ударного» номера и ансамбля (хотя, ансамбли могли бы звучать и аккуратнее). Спектакль получился праздничным. Его создатели впервые на фестивале обошлись прочти без дыма и уж точно без грохота. И это правильно.

«Закрылась» тема легкого жанра очень эффектно – «Сказками Гофмана» Оффенбаха в версии Театра оперы и балета республики Коми в постановке Ильи Можайского с декорациями Юрия Самодурова. Основная идея постановки в том, что у любой мечты всегда есть опасная оборотная сторона, своя черная тень, своя порою страшная тайна и цена. Всплески искрящейся красоты периодически сменяет мрак. Постоянно рядом с восторженным поэтом Гофманом не только его преданный друг Никлаус, обернувшийся к финалу музой, но и «Мефистофель», принимающий разные обличья. Сюжет развивается весьма напряженно, хотя артист Борис Калашников выглядит в роли Гофмана довольно вялым и бесцветным. Значительно ярче звучат характеры «оборотня» – Дмитрия Степановича или отца Антонии Креспеля – Максима Палия. Трогательна Антония – Иране Ибрагимли. Виртуозна Олимпия – Анастасия Морараш. Благородно звучит оркестр (дирижер Дмитрий Лузин). Горестная история поэта кажется безысходной. Но все-таки вечно, уверяет в финале театр, само творчество. Обнадеживает и то, что на сей раз обошлись без всякого дыма.

Из обширной балетной программы наиболее значительными показались версии «Шута» Прокофьева и «Свадебки» Стравинского, показанные в один вечер Детским музыкальным театром имени Натальи Сац. Балетмейстер Кирилл Симонов давно привлек внимание театралов суверенностью своих решений знаменитых балетных сюжетов или новелл, избранных им для сценического воплощения. Хрестоматийно-академичная «Спящая красавица» соседствует у него с крайне радикальной «Коппелией», озорной «Аэлитой» или саркастичным «Маскарадом». Диптих из «Шута» в постановке К. Симонова и «Свадебки», сочиненной балетмейстером африканского происхождения Патриком де Бана из Германии, смотрится «путешествием в разные стороны» прежде всего потому, что оба балета, спровоцированные С. Дягилевым, центробежны относительно «текущего момента».

Молодой Прокофьев и модный, уже опытный Стравинский задачи решают разные. Один полон юношеского сарказма, а другой ищет логику в магии свадебного ритуала, исполненного парадоксального драматизма, близкого к трагедии.

«Шут» развивается в духе модного дефиле. В действии преобладает ирония по поводу семейных отношений людей, вроде бы занятых одним делом, более того, творчеством. Это лишь обостряет конфликт: Шут жену убивает, но она не помирает. Зато у других шутов супруги после всеобщей драки поумирали. Правда, порой кажется, будто «шутихи» просто перешли в иное измерение – туда, где были когда-то (и снова будут) жарптицами. Это оправдывает привкус гламура в их облике, на что ссылается сам постановщик.

«Свадебка» явление более сложное и глубокое. Патрик де Бана сделал основным сюжетом историю Вацлава Нижинского – его метаний, потерь и ошибок, своеволия, болезни и одиночества. По свидетельству самого постановщика «это свадьба, которой никогда не было в реальности». Исполнитель заглавной партии Олег Тихонов бесстрашно точен в клинической картине состояний гения балета, лишенного возможности существовать в привычном мире балетных образов, о которых он тоскует, пытаясь вспомнить свои «полеты наяву». В сером сумраке дворца, закрытый от мира, он стремится взлететь, вновь пережить отнятые недугом эмоции, но остается в плену аутизма, никем не понятый. Трагическое напряжение несбывшегося пронизывает партию хора, оставаясь тяжким послевкусием этой горестной истории.

Александр ИНЯХИН

Источник – сайт сетевого СМИ artmoskovia.ru.