Игры невзрослеющих детей

0
1435

Детский музыкальный театр имени Наталии Сац, специализирующийся в последние годы на эксклюзивных премьерах, представил впервые на российской сцене оперу американского композитора-минималиста Филипа Гласса по мотивам романа Жана Кокто «Жестокие дети» (Les Enfants Terribles). Создатели спектакля о противоречивом и жестком мире не желающих взрослеть детей режиссер Георгий Исаакян, музыкальный руководитель и дирижер Алевтина Иоффе и художник Ксения Перетрухина адресуют его старшим подросткам и взрослым.

Роман Жана Кокто, опубликованный в 1929 году, как и серия рисунков писателя и философа, вышедшая в альбоме в 1934-м, не раз вдохновляли режиссеров и музыкантов. В 1950 году на экраны вышел одноименный фильм Жан-Пьера Мельвиля по сценарию Кокто, а полувеком позднее Бернардо Бертолуччи снял фильм «Мечтатели» по роману Гилберта Адэра, вдохновившегося сочинением Жана Кокто. Оперу-балет «Жестокие дети», входящую в трилогию Филипа Гласса (другими частями стали «Орфей» и «Красавица и чудовище»), композитор написал в 1996-м по сценарию фильма Жан-Пьера Мельвиля так, что она могла бы стать вторым саундтреком к нему, заменив звучащий там концерт И.С. Баха для четырех клавиров. По сути, вступление к опере – это перефразированный Бах в минималистическую композицию Гласса, написанную для трех фортепиано. Музыка этой камерной оперы, в которой участвуют всего четыре солиста, завораживает маленькими закручивающими звуковыми формулами, с первых звуков погружает в состояние транса и хрупкий эмоциональный мир подростков, впервые столкнувшихся со смертью, любовью и ревностью.

Композитор точно передает внутренний нерв романа Кокто о детях, живущих в замкнутом пространстве комнаты, которое поглощает их реальность и время, и которое неизмеримо шире, чем сама комната, потому что оно преследует их, не давая взрослеть и принимать жизнь за рамками созданной ими игры. Сценический образ комнаты в театре имени Наталии Сац ограничен жестким световым квадратом, в клетки которого вписаны отдельные предметы интерьера – кровати, пианино, ванны, коврики, столы. Их положение на первый взгляд столь же хаотично, как мысли и чувства героев – брата и сестры Поля и Лиз, их друзей Жерара и Агаты. Но композиция отражает жесткие правила игры, созданные ими и подчинившие их себе. Эти правила держат их в заточении. Перемещаясь строго по световым линиям клеток, герои сюжета походят на запрограммированных кукол. И даже физическое взросление, потеря матери, замужество Лиз, переезд в новое пространство и прочие события, нанизанные на хрупкую сюжетную нить, не способны вывести брата и сестру за пределы этой виртуальной комнаты, ограничившей их жизнь и предопределившей трагический финал.

Разрушающая игра преследует героев с первой же сцены. Снежок, попавший в грудь Поля, становится символом его виртуальной смерти, зловеще предвещая его настоящую гибель и превратившись в комок яда в финале. Черный цвет проникает в белую сценографию все сильнее по мере того, как игра отравляет их жизнь. Бадминтонные воланы – аллегория снежка – не оставляют молодых людей. Они перебрасывают их друг другу так же, как собственные чувства.

В романе Кокто тончайшая грань между миром реальным и ирреальным – миром-игрой, миром-театром, в котором Элизабет и Поль олицетворяют дух, тайну, фантазию, а Агата и Жерар – практицизм, материю бытия. Сливаясь чувствами ненадолго в одной компании, они, как полярные частицы, приводят к взрыву, за которым следует распад и падение занавеса.

Пространство Малой сцены театра имени Наталии Сац делает слушателя соучастником происходящего – постановщики приближают формат спектакля к иммерсивному, включив зрительские ряды в квадрат сценографии, что позволяет совсем близко созерцать актерски эмоциональную и вокально точную работу исполнителей: Людмилы Вересковой (Лиз), Анны Холмовской (Агата), Дениса Болдова (Поль), Сергея Петрищева (Жерар).

Символично и то, что именно на территории детского театра, благодаря разрешению обладателя прав на партитуру Гласса, издательства Dunvagen Vusic Publishers, появился этот спектакль о драме невзросления, который, по словам сценографа спектакля Ксении Перетрухиной, выворачивает наизнанку общепринятую идею герметизации детского искусства, его рафинирования, очистки от «взрослых» смыслов.

Евгения АРТЁМОВА,
Фото Елена ЛАПИНА

Источник – сайт сетевого СМИ artmoskovia.ru.
Предыдущая статьяВ Центральной Библиотеке № 15 имени В.О. Ключевского открывается проект «Столица»
Следующая статьяОлег Видов – в России снимается фильм о легендарном актёре