Маргарита Годгельф – российский художник, график и живописец. В интервью «АртМосковии» рассказала о себе, творчестве, роли образования и современном искусстве.
– Маргарита есть ли у вас специальное художественное образование или вы обучались искусству сами? Как вы считаете, так ли образование необходимо людям творческих профессий, или «талант либо есть, либо его нет» и можно двигаться самому?
Маргарита Годгельф. Что есть Истина? 2020. Холст, смешанная техника, 80х100 см
– Да, образование у меня есть, но у меня двоякое к нему отношение. Я считаю, что знания анатомии, перспективы, основ композиции нужны, но когда авторитарный учитель расставляет эти флажки в незрелом мозгу юного дарования, он навязывает и свой образ мышления, а незрелый мозг ученика это впитывает. Таким образом, формируется зажим, а с другой стороны, если учитель без харизмы, ученик просто не воспримет его обучение всерьез. Как тут проскочить между «Сциллой и Харибдой»? Мое мнение, что базовое образование должно быть коротким, в совокупности не больше 4-х лет, потом надо уводить от реализма и учить мыслить образами. Еще полезно прогнать ученика по основным направлениям живописи не теоретически в рамках истории искусств, а практически, как создателя, предложить ему выразить в каждом из них свой замысел, чтобы прочувствовать их технически. В идеале учитель должен так деликатно внедряться в мозг, чтобы высвободить его природу, помочь расправить крылья, подарить ощущение свободы. То есть, помимо педагогической школы нужны еще любовь и доверие к ученику.
Маргарита Годгельф. Читающий. 2005. Холст, смешанная техника, 70х90 см
Маргарита Годгельф. Художник. Холст, смешанная техника, 70х90 см
Маргарита Годгельф. Ступени. Холст, смешанная техника, 70х90 см
– Маргарита, в каком стиле ваши картины?
– Мои работы вне одного определенного стиля, в них есть отголоски неоэкспрессионизма и концептуализма.
– Сколько времени уходит у вас на создание одной картины?
– Обычно я пишу несколько работ одновременно, но они объединены одной концепцией. Каждую картину я создаю около месяца.
Маргарита Годгельф. Под куполом цирка. 1999. Бумага, тушь, 25х40 см
– Кто вас вдохновляет из известных персонажей искусства?
– Меня вдохновляют новаторы в абсолютно любой области.
– Маргарита, что повлияло на ваш выбор профессии?
– Как все я рисовала с детства. Большинство детей, вырастая, бросают это занятие, но а я продолжила, т.к. весь мир воспринимала через визуальные образы. Видимо, это все гены отца. Он был журналистом и руководил отделом фотохроники, но при этом прекрасно рисовал. Все детство у меня над кроватью висела его графика — чернокожий трубач на черной бумаге. Она до сих пор для меня эталон изображения черного на черном.
– А у вас есть наставник?
– Я училась в период, когда старые традиции уже развалились, а новые еще не возникли. Поэтому не застала легендарных объединений художников, когда разные поколения работали в одном конгломерате, были единым организмом, поддерживая и критикуя друг друга. К сожалению, у меня не было старших товарищей, которые «в гроб сходя, благословили», но в этом есть и свои плюсы — в тишине я более чутко слышу свой голос.
Маргарита Годгельф. М & Ж. 2006. Бумага, акварель, тушь, 55х80 см
Маргарита Годгельф. Вознесение святого пророка Илии. 2018. Холст, масло, 140х80 см
Маргарита Годгельф. Сказки. 2005. Холст, смешанная техника, 60х90 см
– А ученики?..
– Мне часто предлагают преподавать, но это требует больших ресурсов. Важно давать не уроки ремесла, этого сейчас пруд пруди, а зажечь ученика и видеть, как «прорастает брошенное зерно».
– Маргарита, кому вы показываете свои картины первому? Чьё мнение для вас наиболее важно?
– Сначала я показываю свои работы близким — проверить, что именно видит «не-художник». Раньше, слыша массу разных трактовок, полагала, что я недостаточно ясно выражаюсь, но позже поняла, что каждый зритель считывает свой слой, у каждого возникают свои чувства и эмоции. Об этом говорил Юрий Норштейн в отношении своего «Ежика в тумане».
Маргарита Годгельф. Яйцо. 1999. Бумага, акварель, тушь, 35х50 см
– Расскажите о своих творческих планах на ближайшее будущее, летом вы готовите выставку, расскажите о ней.
– Летом состоится выставка проекта Faceless, который начался еще в 2005 году. Психологию персонажа принято раскрывать через его физические характеристики. Я же сделала наоборот — накрыла его с головой. Мои персонажи рассказывают о себе больше обнаженных. Стремительно меняющееся время трансформирует людскую психику. Как постоянный поток яркого света выжигает рецепторы и делает глаз неспособным различать цветовые оттенки, так и нахождение в безбрежном океане информационного контента, с повышенным градусом эмоциональной окраски и сбитыми оценочными ориентирами, рождает ощущение незащищенности и провоцирует на уход даже от себя.
– Какие ещё сферы творчества развиваете? Кем бы вы могли работать, если бы не стали художницей?
– Мне нравятся профессии синтетические, подразумевающие владение множеством навыков. Если не художником, стала бы режиссером и снимала бы аллегорические философские драмы. Нередко мои идеи так и остаются замыслами, т.к. требуют серьезной командной работы. Только кино имеет весь арсенал выразительных средств.
Маргарита Годгельф. Альфа-самцы. 2005. Бумага, акварель, акрил, тушь, 75х55 см
– Что вас привлекает в живописи больше всего?
– Хотя я работаю в основном с живописью, считаю, что она сегодня не доминирует, а наоборот, весьма архаична. Современный художник имеет в своем распоряжении все виды визуального, чувственного, тактильного воздействия на зрителя, так что работающему традиционно с холстом и красками, надо выдержать конкуренцию с видео-артом, инсталляцией, объектами, перформансом — медиумами, которые по природе воздействия изначально сильнее. Мне важно, чтобы современная картина была современной по вибрациям, независимо от того, что на ней изображено. Иной раз заходишь на выставки наших союзов художников и такое уныние охватывает, как будто время для них остановилось. Китч, салонность, реализм, притянутая за уши концепция с потугами на глубокомысленность. Иными словами — вторичность. Направления живописи никогда не возникали случайно, новая эстетика всегда отражала изменения в общественном сознании и устройстве. Поэтому нелепо выглядит обращение сегодняшних художников к давно ушедшим жанрам — ни разу не видела, чтобы кто-то смог сказать в них что-то новое.
Маргарита Годгельф. Жертва вечерняя. 1998. Бумага, акварель, тушь, 40х52 см
– Расскажите, как возникает сама идея создания картины? Вы вдохновляетесь какими-то книгами, фильмами или это просто приходит к вам внезапно?
– Чаще всего моя работа начинается с сильной эмоции – сначала приходит в голову некий образ, обычно уже как результат работы подсознания. И я начинаю разматывать ниточку в обратную сторону, анализируя, что за ним стоит, почему это меня беспокоит, ищу связи. Эскизов я не делаю, а просто ношу в себе, визуализирую в голове, проверяю, смогу ли обосновать, и только потом перехожу к воплощению.
– Какой смысл вы вкладываете в свои работы? Что бы хотели сказать вашим поклонникам?
– Я всегда говорю о личности, о влиянии общественных изменений на нее. Никогда не говорю о том, чего не чувствую и никогда о том, что чувствую только я. Чтобы избежать импульсивности, я настороженно к себе прислушиваюсь, прежде чем облечь мысль в концепцию. Иногда так долго, что спустя время, вижу ее реализованной другим автором. Ведь все мы находимся в одном поле и ловим своими антеннами общие вибрации. Главное, тонко чувствовать и точно выразить. На выставках я часто слышу, как мои работы задевают за живое, отзываются личным переживанием. И это самое ценное для автора — нащупать больное место, заставить задуматься. Для меня художник — прежде всего личность, свободно высказывающая свою позицию. Я иносказательно, Эзоповым языком говорю о насущном и вечном — боязни встречи с собой, одиночестве, зависимости от социума, трансформации сознания общества, погружении в пучину конформизма.
Маргарита Годгельф. Серия «Три мишени для воображаемого тира». 2005. Бумага, акварель, тушь, 70х95 см
&bsp;
– Ваши любимые художники, коротко расскажите, почему именно они?
– Первая любовь — фламандцы: Ян ван Эйк, Рогир ван дер Вейден, Питер Брейгель, Вермеер, Рембрандт. В отличие от них, итальянские титаны слишком совершенны, в них мало этой наивной трогательности, сердечного общения с Богом. Разве что в Джотто… Из современных выделю Френсиса Бэкона, Зао Ву-Ки, Марину Абрамович, Сэм Тейлор-Вуд, Билла Виолу, Адриана Гение и наших — Оскар Рабина, Илью Кабакова, Эрика Булатова, группу АЕС. Нравятся многие, но кумиров нет, даже в студенческом возрасте никого не копировала, всегда развивала свой собственный почерк.
Беседовала Наталья ШЕСТАК,
Фото – инстаграм Маргариты ГОДГЕЛЬФ @godgelf.art
