Ольга Аничкова – поэт, актриса и музыкант, которая успевает все. Шуточные пирожки о жизни малоизвестной актрисы, с которой постоянно что-то приключается, новый альбом с собственной группой, выход обновленной книги с публицистикой и стихами… Ольга умеет создавать собственную вселенную. Мы поговорили о том, по каким правилам живет внутренний мир поэта и его обитатели.
— Как пришла в голову идея писать пирожки и как родился сам персонаж «Малоизвестная актриса»?
– Однажды мы с однокурсницами возвращались с ночной репетиции, которая закончилась около двух часов ночи. Возле нас остановилась машина, но ответ о стоимости поездки нас не устроил, поэтому я эмоционально захлопнула дверь машины, не заметив, что сделала это вместе со своим пальцем. Этого не заметил и водитель. Машина тронулась. Палец удалось спасти, он до сих пор со мной, а добравшись до дома я написала «Малоизвестная актриса хотела ехать на такси, но палец дверью прищемила. Овца. Всегда ходи пешком». Эту ерундистику я повесила в общую курсовую группу. Народу понравилось, однокурсницы попросили написать еще что-нибудь про малоизвестную актрису. Так я начала заставлять себя писать что-то такое каждый день. Позже, теми самыми однокурсницами было велено вывешивать это в интернет, поэтому пришлось завести отдельную группу «Малоизвестная актриса», в которую стали подтягиваться люди. Через некоторое время в личку начали поступать сообщения от незнакомых мне людей, которые одобряли «Малоизвестную».
Кстати, сама идея сочинять «пирожки» пришла в голову группе прекрасных одаренных людей, среди которых была моя однокурсница по журфаку Евгения Тен. Она стояла у основания этого жанра.
– Что в персонаже от вас?
– «Малоизвестная актриса» не равно «Ольга Аничкова». От меня в ней, пожалуй, только буковки и наблюдения. Конечно, нельзя сказать, что все, что происходит с «Малоизвестной актрисой», происходит со мной. Если бы все это происходило, то я бы не выжила. Это собирательный образ и коллекционирование околотеатральных историй, а в какой-то момент и просто импровизация на тему.
Например, есть такой пирог: «Малоизвестная актриса дает автографы весь день. Сначала два в дежурной части, потом четыре в КПЗ». Я, как вы понимаете, в КПЗ никогда не сидела.
Некоторое время, меня даже немного расстраивало, что её ассоциируют со мной, хотя бы потому, что там есть неправильная установка на будущее в виде слова «малоизвестная». Любой актрисе хочется стать известной. Меня иногда спрашивают, не пора ли персонажу наконец стать известной актрисой, но это ведь даже по ритму не подходит! Поэтому я предпочитаю просто «отцепить» ее от себя. Пусть живет своей жизнью, а я буду ей помогать. Много на свете малоизвестных актрис, судьба которых меня трогает. Мне бы хотелось, чтобы у тех из них, кто талантлив, все было хорошо.
– Сколько времени рос проект и когда вы поняли, что его можно назвать успешным?
– Первый «пирог» был приблизительно в 2012 году. На сегодняшний день понимания того, что проект успешен у меня, наверное, нет. Я не очень понимаю критерии успеха. Честно говоря, было несколько моментов, в которые мне хотелось все это бросить, потому что мне казалось, что я уже написала на все возможные темы. Потом извне приходила очередная весть или положительный отзыв и я понимала, что бросать никак нельзя. Даже если самой надоело, то нужно делать хотя бы потому, что людям это нравится.
Однажды девушки, балетные танцовщицы из Волгограда написали, что у них сложная репетиционная пора, но они распечатали пирожки, повесили в гримёрках и им стало веселее. Такое меня очень радует.
– Как вам предложили издать книгу?
– Сама идея превратить все в книгу возникла из-за того, что незнакомые приятные люди писали мне, что с удовольствием читали бы это не только в сети, но и подержали бы в руках что-то бумажное или подарили бы другу. Пробный тираж уже случился, на одном из ресурсов, который помогает собирать деньги на проекты, я объявила сбор денег на издание книги «Малоизвестная актриса и ПРОСТО СТИХИ». К моему удивлению деньги собрались. Тираж получился небольшой и быстро разошелся. Настолько быстро, что у меня самой остался только один экземпляр и то тот, который я забрала у своей бабушки. В какой-то момент мне даже стало обидно — заказы продолжали поступать, а отсылать уже было нечего. Сейчас новая версия книги лежит у редактора одного прекрасного издательства, которое я пока не хочу называть. Надеюсь, все будет хорошо и книжка произойдет на свет в августе. Спасибо за помощь в этом деле Дмитрию Быкову, который за чашкой кофе ответил на все мои вопросы о том, как издать книгу, помог решить творческие вопросы и многое подсказал. Вот так — книги еще нет, а ему уже большое спасибо.
– Когда вы вообще начали писать стихи?
– Здесь не будет красивой истории, хотя хотелось бы что-то в духе «девочка с шести лет прекрасно рифмовала». Я начала делать это довольно поздно и по необходимости, потому что взрослые и талантливые дядьки взяли меня в музыкальную группу. Для них нужно было писать песни и я решила попробовать делать это сама. Сейчас уже понимаю, что тексты песен и стихи — это очень разные вещи. До сих пор не понимаю, как стихи можно положить на музыку. Для этого, наверное, нужно иметь очень много таланта. Ну и кроме этого на написание стихов меня мотивировали какие-то душевные дыры и драмы. Так, чтобы сесть и написать стишок, чтобы вывесить его в интернет, у меня не бывает. Писала, когда была влюблена и страдала. Или, наоборот, уже не влюблена и тоже страдала. Или услышала чужую историю, которая тронула меня и стала как своя. Так что со стихами получилась история-необходимость: выразил на бумаге, закрыл гештальт и пошел дальше. Правда, когда на концертах читаю, может снова нахлынуть, но не надолго. По срокам наверное лет в 16-17 я начала делать это робко. Менее робко уже лет в 25.
– Кого из сетевых поэтов любите, читаете и почему?
– Мне много чего нравится у Веры Полозковой. В некоторых её стихах среди чувств я вижу очень точную и правильную математику, Совершеннейшими шедеврами считаю стихотворения «Бернард пишет Эстер» и «Не мы». Очень люблю стихи Дмитрия Быкова. Не могу сказать, что читала все, но какие-то его произведения мне очень близки. Орлуша — это прекрасно, смело, нагло и обаятельно.
Сначала мне очень нравилась Сола Монова, я много читала её, но потом очарование сошло. Не могу объяснить почему — стихи славные, автор огромная молодец. Надо сказать, что систематически я не читаю никого из сетевых поэтов. Думаю, после того, что я наговорила, сетевые поэты перестанут читать меня. Если они это делали.
– Обязательно ли поэту издавать собственную книгу или в XXI веке можно обойтись присутствием в интернете?
– Мне кажется, что книжка нужна. Я вообще не очень верю эпохальным и категоричным заявлениям в духе «смотрите, происходит крах Европы», «смотрите, приближается закат цивилизации»… Я реагирую на них как бык на красную тряпку. То же самое я испытываю, когда слышу заявление о том, что люди перестанут читать бумажные книги. Не перестанут. Книга, как факт, это гениальное изобретение. Мне кажется, новые поколения правильно разберутся в этих вещах и оставят себе книги.
Лично мне книжку очень хочется. Мне кажется, это какой-то этап серьезной материализации и совершенно неважно, будет ли книга пользоваться успехом. Держать в руках свою книгу — это совершенно удивительная история. Тираж первого издания я забирала из типографии сама. Мне просто вынесли коробки, сказали «вот» и закрыли дверь. Я одна таскала все это к себе в машину и четко поняла значение выражения «своя ноша не тянет». Тянула, конечно, сильно, но в этот момент все было как надо: солнце светило по косой и меня переполняли невероятные эмоции.
– В чем, на ваш взгляд, главная проблема современной поэзии?
– Проблемой можно назвать скорость распространения, которую дает интернет. С одной стороны хорошо, если человек сделал что-то хорошее, то о нем быстро узнают. С другой стороны — все основные современные поэты имеют свой собственный узнаваемый стиль и многие из тех, кто их читает, начинают его копировать. Получается бешеное количество подражателей, я часто вижу это в ленте. Так что могу сказать, что доступность информации — это проблема. Так бы все сидели по своим кухням и читали Бродского с Ахматовой и производил на свет что-то свое. А так получается очень тиражированная история. Но глобальных проблем, по поводу которых стоило бы собирать конференции, я не вижу.
– Как вы видите свою аудиторию? Кому нравятся ваши стихи?
– Одно время я думала, что моя аудитория это люди, которые имеют отношение к театру или искусству во всех его проявлениях. Мне казалось, что «Малоизвестная актриса» может быть смешна только тем, кто знает что такое штанкет, кулиса, рампа. Оказалось, что это не совсем так. Они начали читать, показали друзьям, им понравилось, но им в «пирогах» уже было смешно что-то другое. Надо сказать, что те проблемы, с которыми сталкивается «Малоизвестная», достаточно универсальны, с ними сталкивалась любая женщина.
Читателей своих стихов я представляла тоже не очень верно : мне казалось, что они будут востребованы у очень узкого сегмента аудитории людей, которым “за”, но еще “до”. Казалось, что именно они должны понять, что я имею в виду. Но обратная связь приходит совсем другая. Недавно я получила несколько теплых отзывов от людей сильно старшего поколения, была приятно удивлена. Параллельно с этим пишут совсем молодые девочки, которые только поступают в театральный институт и просят прочитать стихи в качестве программы при поступлении. Когда приходят отзывы от мужчин — я совсем удивляюсь. Моя аудитория это те, кто умеет чувствовать, у кого есть занозы и болячки, те, кому нравятся довольно просто поставленные буковки, те, кто знает, что такое грустная улыбка.
– Как думаете, чего не должен делать современный поэт?
– Пусть делает, что хочет. Меня лично задевает, когда человек, который умеет рифмовать, начинает себя публично называть поэтом. Когда я училась на журфаке, у нас были специальные люди, которые начинали тусоваться возле факультета с девяти утра и сразу с банкой пива в руках. Они называли себя поэтами. Все остальные были плебс и мусор, а они были поэтами и поэтому им не нужно было ходить на пары и достаточно было просто пить пиво. Мне кажется сам себя человек не может искренне и серьезно называть поэтом. Цветаева, наверное, могла, но это нам сейчас отсюда так видно. Я не знаю, что думали её современники. Не стоит современному поэту относиться к себе слишком серьезно. Жизнь вообще смешная штука, даже если она грустная. Конечно, каждому хочется утром повесить стишок на странице, а уже к вечеру собрать на него множество реакций. Я не исключение — вывешиваю и пытаюсь забыть, что сделала это. Хотя в течение дня захожу и проверяю, нравится это или нет. Но стоять с флагом на бане и кричать “я поэт” не стоит.
– Какой самый трогательный отзыв на ваше творчество вы слышали?
– На самом деле трогательные отзывы довольно похожи друг на друга и это счастье. Разные люди в разное время пишут что-то в духе «как вы узнали, что со мной происходит и смогли поставить это в правильные буковки?». Это очень крутой отзыв, я читаю его часто и мне приятно. Я же когда пишу не думаю ни о ком, а оказывается, что это созвучно. Это трогательно для меня. Бывают разгромные, где меня учат, как надо писать. Но негатива мало.
– Количество ваших поклонников в последнее время увеличивается. «Малоизвестная актриса» не станет, наконец, известной? Не появится у нее друг в лице малоизвестного поэта?
– Несколько раз я пробовала писать пироги, чтобы они начинались с каких-то других слов. Что касается малоизвестного поэта… Нет, эта тема меня не трогает и я не вижу тем, которые можно было бы расковырять. «Малоизвестную» я люблю, я переживаю за нее. Ну и просто я консерватор. Хотя кажется, что анархист. На самом деле я люблю, чтобы все стояло на своих местах. Не в смысле порядка в доме, не дай бог, а, например, приехал ты в тот же город, в котором был, пошел посчитать кирпичи, а они все на месте. Так же и с «Малоизвестной». Сама по себе она может стать известной только оставаясь малоизвестной. Пусть такой и остается.
