Алексей Байков – танцор профессионал. Педагог и тренер по ПроАм, бальным танцам, American smooth. Работает и с детьми и взрослыми. Руководит школой танца в Ростове-на-Дону и так же проводит онлайн классы для всех желающих.
С Алексеем мы затронули тему, чем больше являются бальные танцы: спортом или искусством. Какова их роль для общества. Про американский опыт преподавания. И на какие ценности нужно ориентироваться в танцах и в жизни.
– Как вы пришли в танцы и почему выбрали именно бальные танцы? Родители на это как-то повлияли?
– Меня в 5 лет отдали на танцы, а в 6 лет в музыкальную школу играть на скрипке, и дальше как-то пошло. В 16 лет я выбрал танцы окончательно.
– Вы играете на скрипке сейчас?
– Иногда пробую играть и расстраиваюсь от того, как играю.
– Если бы не танцы, то стали бы музыкантом?
– Не думаю. Возможно. Было желание стать программистом.
– Вы успешно работали в Москве педагогом, потом в США несколько лет. Со скольки лет вы преподаете? С кем интереснее работать: с детьми или взрослыми?
– Начал преподавать с 16 лет, то есть уже получается 18 лет преподаю. С каждым по-своему интересно. Главное – это любить свое дело.
– Уровень в бальных танцах падает или растет? Многие говорят, что в WDSF (World Dance Sport Federation, международная организация спортивного танца – прим.) все превращается в физкультуру. Нет души, нет искусства. Вам сейчас какая федерация ближе — WDC (World Dance Council – Всемирный совет по танцу – прим.) или WDSF?
– Сейчас ближе WDC. Но до 2015 г. я был в WDSF, и уже тогда было ощущение, что хочется двигаться дальше. Не в плане спорта, а в плане более глубокого осознания танца.
– Бальные танцы — это спорт или искусство?
– Больше искусство.
– Вы очень успешно работали в Москве, а потом неожиданно уехали в США. Откуда пришло такое решение?
– Поступило предложение работать. Кроме того, мне самому было интересно попробовать пожить в другой стране. Хотелось научиться танцевать American smooth. Для России это достаточно новое направление в бальных танцах, и зародилось оно в США. Я в него просто влюбился c первого взгляда. Это направление я преподавал в Штатах, выступал со студентами.
– Как уехать в США? Какие сложности появляются уже на месте? К чему готовиться? По шагам можете объяснить?
– Я бы не сказал, что были такие большие сложности. Очень помогали люди. Разные, и незнакомые, и ученики. Там все открытые и добродушные, с желанием помочь. И в плане языкового барьера. И в плане оформления документов. Помогут и объяснят.
На месте очень много надо делать документов — водительские права, Social Security, страховка. Кредитную историю выстраивать. В США все очень четко. И, конечно, достаточно тяжело с визой.
– Английский вы хорошо знали, когда уезжали?
– Я думал, что я его знаю хорошо. Практики до этого у меня серьезной не было. Но на месте первые две –три недели я мог только пару фраз сказать и потом стоять и улыбаться.
Но потом чем больше ты слышишь речь, тем проще общаться. Навык речи разрабатывается. Через полгода более-менее свободно общался. Через 2 года уже совсем свободно говорил.
— Система танцевальных школ в Америке какой подход имеет к образованию? Чем, например, отличается «Fred Astaire» в США от «Galladance» в России?
– Я не работал никогда во «Fred Astaire», но, насколько знаю, «Galladance» взяли за основу их систему и адаптировала ее в России к нашим реалиям. Помимо «Fred Astaire» есть еще похожая сеть школ «Arthur Murray». Для них самое главное — создать чувство сообщества в клубе. Дать понять каждому ученику, что он как член семьи и очень важен для студии.
В целом, не такой высокий уровень качества обучения и танцоров по сравнению с Россией, но очень семейная и теплая обстановка.
Я лично не видел, но это рассказывали те, кто там работал и учился. Конечно, в США в таких школах менее спортивный подход к обучению.
Есть отношение такое, что не важно, кто к тебе придет. Ты должен понять, какая цель у человека. Кто-то хочет соревноваться, кто-то просто хочет выучить пару движений, чтобы танцевать на вечеринках social. Кому-то нужно здоровье поправить или пообщаться. Стараемся понять, кому что нужно, и от этого выстраивать систему обучения.
– Другие виды танцев развиты в Америке?
– Очень популярно social dancing (дословно «социальное танцевание» – прим.). Я никогда не видел, это было для меня совершенно новое, что можно вальс, танго, квикстеп, самбу, чачу, румбу танцевать в формате вечеринки. «Galladance» это делает, но для меня это было что-то новое.
Для меня бальные танцы — это всегда были спортивные турниры, четкая схема вариации, композиция, которую ты отрабатываешь со своим партнером ежедневно на тренировках.
А на вечеринках присутствует момент импровизации. То есть ты с любым учеником и с танцором любого уровня должен станцевать так, чтобы у него получилось. Даже если он первый раз вообще пришел. Мне этот формат был очень интересен.
– А потом после США вы вернулись в Ростов-на-Дону. Почему?
– Сложно сказать. У меня была тоска по дому, по России, по родным.
Какое-то желание вернуться. Я так рассуждал, что и в Москве пожил, и в Америке пожил, и хочется этот опыт работы и жизненный применить в родном городе.
– У вас свой зал и параллельно своя платформа онлайн обучения. Что это за проект?
– Все началось с того, что я проводил онлайн уроки для своих студентов из Америки. Потом они как-то самоорганизовались, и мы стали проводить группы. Потом создали страницу на facebook и стали заниматься продвижением. И теперь у нас очень много людей подключается с совершенно разных штатов.
Мы делаем много разных классов. Для детей тоже. Социальные танцы.
– Это в Youtube, Zoom или где-то еще?
– Я веду уроки через Zoom.
– А как называется школа?
– «A&E Dance school» Алексей и Евника – моя ученица, которая мне предложила создать эту школу. Мы вдвоем с ней все развиваем.
— То есть к вам может прийти любой желающий? C любой точки земного шара присоединиться и научиться танцевать?
– Да, конечно. Рады видеть всех!
– Но все мои уроки ведутся на английском. Хотя моя танцевальная партнерша, Вера Ленкова работает на русском, а я перевожу. Поэтому и русскоговорящие тоже могут c нами заниматься.
— В самом Ростове Вы проводите классы, я видела записи в Facebook. Это студия рассчитана больше на детей?
– Я приехал домой в декабре 2019 года и начал в преподавать в Батайске, в ДК РДВС. У нас сейчас три группы. Дети в возрасте 5-8 лет. Дети постарше — от 9 до 16 лет. И взрослые.
Взрослых оказалось достаточно много. Как правило, приходят семьями и с друзьями за компанию. Это люди старше 35 лет. Это оказалось очень востребовано.
— С кем вы сами занимались, кто ваши собственные педагоги? И чему у них вы научились?
– Мой основной педагог и наставник — Влад Павлов (из «Русского клуба» — прим.), который меня вырастил и воспитал, заложил фундаментальные ценности и понимание.
В Москве я тренировался у Ильи Данилова. А в Америке для меня важным педагогом стала Ольга Форапонова, а так же Маржена и Славик Сохацки. Это по направлению American smooth.
Много чему научился. Все сложно перечислить. Все мне пригодилось не только в танцах, но и в жизни.
— Какие ценности вы взяли от педагогов какие сами пытаетесь донести до учеников?
– Самое основное — это любовь к танцу. Я сам не представляю свою жизнь без этого. Прежде всего, я всем говорю: учитесь получать удовольствие и наслаждение от танца!
Второе — это относиться к занятиям осознанно, с вниманием к деталям, чтобы было очень хорошее качество. Выученность. Потому что, чем выше качество твоего танца, тем лучше ты сможешь что-то показать зрителям, лучше станцевать. Тем больше ты сам получишь радости и кайфа.
И третье, обязательно должна быть мотивация. Очень часто бывают моменты, когда что-то, что ранее получалось, вдруг не получается. И задача тренера и педагога – помогать ученикам проходить через подъемы и спуски. Быть для учеников наставником, мотиватором, помощником.
– Илья Данилов как-то сказал замечательную фразу: «Родители бич нашей профессии».
Как работать с родителями? Как им объяснить, что такое спортивные бальные танцы? Как внушить доверие к педагогу? Сейчас к педагогам многие относятся как к сфере обслуживания. Педагога не всегда воспринимают, особенно молодого.
– Я с этим не сталкивался. Если у педагога есть опыт, и если ты объясняешь, что и почему нужно сделать, почему это важно, то обычно родители поймут. Но работа с родителями — это отдельный труд. Важно тут быть и психологом.
Система везде такая, что ты объясняешь, что нужно сделать, чтобы добиться максимального результата. А родители уже могут следовать этому или нет. И принимать свое решение. Но если они не прислушиваются к советам тренера, то они должны быть готовы к тому, что результат будет не такой оптимальный.
– У вас есть хобби, которое позволяет переключиться от работы?
– Я люблю музыку. И слушать, и сам играть, и «диджеить». Поиграть на разных музыкальных инструментах.
Еще я занимаюсь йогой. Но это не увлечение, а просто часть моего дня.
Люблю на природе гулять. Читать разные эзотерические книги о том, как устроена Вселенная. Иногда играть в компьютерные игры.
– Есть ли такой человек, на кого вы ориентируетесь нравственно и профессионально?
– Сейчас уже нет. Сейчас уже больше стараюсь ориентироваться на себя. Есть люди, которых я очень сильно уважаю и учитываю их советы, их опыт, то, что они говорят.
Но финальное решение по всем вопросам я принимаю сам, прислушиваясь к себе и пытаясь понять, какое правильное направление будет лично для меня.
Беседовала Анна ВОРОБЬЁВА,
Фото из личного архива Алексея БАЙКОВА
