Пандемия театру не помеха, ибо он — вечен. Сейчас, в такое непростое время, идут спектакли онлайн, открылся Московский международный фестиваль студенческих спектаклей «Твой шанс». В то же время никакой спектакль не может обойтись без сценографии. В этом году проходит и традиционная выставка молодых театральных художников памяти Олега Шейнциса «Твой шанс. ОНЛАЙН». С участницей фестиваля, Ариной Грудиной, (МГАХИ им. В.И. Сурикова) мы беседуем о гоголевской «Шинели», пьесе Аси Волошиной и, конечно, Петербурге.
– Арина, чем вас заинтересовала повесть Николая Гоголя «Шинель» и пьеса Аси Волошиной?
– «Шинель» Гоголя — это нетленная классика, рассказывающая о жизни маленького человека и его внезапной, неожиданной борьбе и воле. Протест против бездуховного общества, против порядков, которые унижают человека морально, материально и физически. Речь идёт о природе человеческой, социальной. В пьесе Аси Волошиной конфликт из социальной плоскости переведён в метафизическую. Только начинаешь читать пьесу и волны хтонического вселенского масштаба начинают выплёскиваться из текста, коверкать реальность.
В обоих произведениях меня зацепило особенное ощущение Петербурга: какое-то сверх тактильное, метаморфозы, перекидывания персонажей, преображение, стирание города и душ человеческих. Вот он город, вот он сейчас есть, и бац, и нет его, исчез, и только хтонические существа — ведьмы — сидят на лавке и обсуждают новый порядок по нашему-то времени в одноразовых медицинских масках.
– Вы впервые обращаетесь к петербургской теме? Что для вас значит данный город?
– К Петербургской теме я обращаюсь не первый раз. Первый раз я обращалась к ней, когда работала над курсовыми эскизами к «Пиковой даме». Там был такой помпезный элитарный Петербург. «Шинель» же заставила меня посмотреть на этот город через себя. Походить по Невскому проспекту по приезду в Питер, а потом резко свернуть в узкий переулок, пробежать несколько кварталов и остановится в маленьком дворике-колодце, а во время пробежки вбирать в себя атмосферу настоящего города, осязать его как большую, казённую, живую материю шинели. Именно эта материя играет главную роль в моих эскизах, она то просачивается через окна-квадраты чёрными раздутыми пузырями тревоги, то тяжело нависает над актёрами своей неотвратимой массой. Я попробовала посмотреть на город глазами живущих там людей, работников ЖЭКа, ругающихся перед парадной старух, мальчишку, упавшего с гироскутера, тех, кто действительно живёт там в данный момент, в сию секунду, из кого состоит это живое существо — город. Посмотрела и населила мою Шинель живыми существами. В любой, долго висящей в шкафу, шинели заводится моль. Сам же Петербург занимает в моём сердце место отдохновения, можно сказать он некий символ для любого творческого человека.
– Жалеете ли вы Башмачкина? Если да, то почему? Если нет, то тоже — почему?
– Я не жалею Башмачкина по одной простой причине — он превзошёл самого себя, это ли несчастье? На вид слабый и немощный человек, он по-настоящему окрылён своей работой, блаженный, юродивый счастливчик, ему совершенно комфортно в своём блаженном мире. И вот он решил из него выползти, вылезти как моль из складок старой шинели, поползать по её поверхности, потеребить лапками–ручками. Шинель — его среда, поэтому я отрисовала три костюма многоликой шинели. Шинель — «подруга жизни», «необъятная шинель» и «Призрак Акакия Бледный» — тоже суть шинель, но уже с крыльями обывателя шинельных просторов-моли. Можно сказать, что призрак Акакия запечатлён во славе бранной, когда он предстаёт вселенским судьёй.
– Что ожидаете от фестиваля «Твой Шанс»? Вы в первый раз участвуете в нем?
– Себя показать, на людей посмотреть. «Твой Шанс» – это некая встряска, хорошая творческая встряска, как глоток свежего воздуха. В «Твоём шансе» я участвую наверное уже четвёртый раз и мне нравится принимать в нём участие.
Беседовала Марина АБРАМОВА
