Владимир Георгиевич Урин – театровед, режиссер, педагог. Обучался на актерском отделении училища искусств в г. Кирове. Затем в Санкт-Петербурге (Ленинграде – прим.) на режиссерском факультете Российского Государственного Института сценических искусств. Окончил театроведческий факультет РАТИ (ГИТИС) в Москве.
В 1973 году стал директором ТЮЗа в г. Киров. 1981-995 гг. Возглавлял кабинет детских и театров кукол Всероссийского Театрального общества (в настоящее время Союз Театральных деятелей России – прим.). 1987-1996 гг. дважды избран секретарем Правления Союза Театральных деятелей (СТД) РФ, одновременно выполняя штатные обязанности заместителя Председателя СТД и первого заместителя Председателя СТД РФ.
С 1995 г. генеральный директор Московского Академического Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко.
С 1997 г. генеральный директор Международного фестиваля современного танца, проводимого Музыкальным театром совместно с культурными центрами и посольствами стран Европы, Канады и США.
С 2013 г. и по настоящее время генеральный директор Государственного Академического Большого театра России.
Заведующий кафедрой менеджмента и экономики исполнительских искусств Школы-студии МХАТ.
В 1999 году получил звание Заслуженного деятеля искусств РФ за большой вклад в развитие музыкального искусства.
На протяжении карьеры занимался организацией специализированных творческих лабораторий, семинаров и фестивалей. Являлся членом организационного комитета Всемирного Конгресса международной ассоциации театров для детей и юношества и директором Всероссийского фестиваля детских театров, который проводился в рамках Конгресса. Организовал и провел международный фестиваль театральных школ «Подиум», российско-американский театральный фестиваль «Байкал-Мичиган», ежегодную мастерскую драматургии «Щелыково – авторская сцена». Организовал выпуск российско-французского журнала «Сцена». Является одним из создателей Национальной профессиональной премии в области театра «Золотая маска».
Входит в Совет по государственной культурной политике при председателе Совета Федерации Федерального Собрания РФ. В 2018 г. включен в новый состав Совета при Президенте по культуре и искусству.
Обладатель множества наград и премий в области культуры и искусства.
С Владимиром Георгиевичем мы обсудили важные вопросы, касающиеся развития Большого театра, формирования его репертуара, балетной и оперной трупп. А так же вопросы популяризации искусства и развития личности.
— Я начну свои вопросы с того, что сейчас многие артисты старшего поколения и зрители старшего поколения нередко говорят о том, что падает уровень спектаклей и в опере, и в балете. Вы согласны с этим мнением и что, на Ваш взгляд, нужно, чтобы уровень соответствовал? И уровень постановок, и уровень самих артистов, и театра в целом?
– Я вас сразу поправлю насчет того, что многие артисты и зрители старшего поколения говорят. Это не так. Такое мнение тоже существует. И это нормально. Мы занимаемся делом, где разные точки зрения необходимы. Нет ничего плохого в том, что одни и те же явления художественной жизни кому-то нравятся, а кому-то нет.
Когда я был моложе, то старшее поколение точно так же ворчало по поводу того, что происходило в театрах. Тоже вспоминали былое время, когда они были молодыми, и свои впечатления от тех спектаклей.
Оценка – вещь субъективная. Всегда кажется, что в молодости все было лучше, краше и счастливее. Я не против другой точки зрения.
Но когда артисты вспоминают свою молодость и успех, или зрители, которые в молодости видели спектакли, начинают сравнивать и критиковать сегодняшний театр получается, что они все живут в своих воспоминаниях
А театр — явление невероятно живое, сегодняшнее. Театр движется вперед. И без этого движения не может быть театра. Театр не музей. Вообще такое понятие как «классическая постановка» — это термин, придуманный непонятно кем.
Если спектакль сегодня не современен, если он не отвечает запросу сегодняшнего зрителя — это не живой театр.
Поэтому я не согласен с точкой зрения, что уровень падает. Я с уважением отношусь к тем людям, которые живут вчерашним днем театра, не хочу отказать им в этом праве, живите с этим ощущением. Но, мне кажется, что театр должен развиваться и быть всегда в поиске.
— Вы сами ходите в другие театры как зритель и как часто? Есть ли постановки или режиссеры, которые вам нравятся? Что-то потом заимствуете для Большого театра, из опыта европейских театров, например?
– Если человек, который руководит театром при этом не ходит в другие театры и не интересуется искусством как таковым, мне кажется, этому человеку надо уйти.
Конечно, я хожу смотреть другие постановки. Более того, стараюсь видеть все то интересное, что сегодня есть в театральном мире.
За последние месяцы я посмотрел у коллег, наверное, восемь спектаклей. Должен вам сказать, что спектакль театра Наций «Горбачев» в постановке Алвиса Херманиса с выдающимися актёрскими работами Евгения Миронова и Чулпан Хаматовой произвел на меня совершенно невероятное впечатление. Недавно был на премьере «Месяц в деревне» Егора Перегудова в Московском Художественного театра. Мне кажется, получилась интересная и очень современная работа
Не знаю как трактовать ваш вопрос про «заимствования». Мы не подглядываем, что происходит в других театрах, с тем чтобы потом перенести это Большой. Единственное, что интересно – увидеть новый актёрский или режиссёрский талант. Понять, чувствует ли постановщик музыку, может ли он справиться с таким жанром как опера.
Можно сказать, что я подглядываю талантливых людей. И делаю это с большим удовольствием.
— По поводу «креатива» режиссеров вопрос. Так где же граница между новизной и безвкусицей, творчеством и пошлостью? Само искусство должно подстраиваться под вкусы зрителей или, наоборот, — сохранять то нравственное, что в нем заложено, и тянуть зрителя на свой уровень?
– Это совершенно два разных вопроса. Где граница?
Выдающийся режиссер, с которым я имел счастье общаться, и у него же учиться, — Георгий Александрович Товстоногов всегда говорил: «В театре может быть все, вопрос, насколько талантливо и убедительно это сделано. Верит ли тебе зритель.
Границ у искусства вообще нет.
Вспомните историю всех без исключения великих людей: на 90 процентов гении, например, в живописи — Микеланджело Буонарроти, Леонардо Да Винчи, все импрессионисты, — когда они только появились, сначала категорически не принимались общественным мнением. Так же и режиссёры, и писатели. Часто в начале пути их не признавали, а потом они становились классиками.
Также и с актёрским мастерством.
Приведу только два примера. Когда актриса Алиса Фрейндлих появилась на театральной сцене, она разрушала все представления о героине театра того времени.
Второй пример — Иннокентий Михайлович Смоктуновский. Он появился на театральной сцене как гром среди ясного неба, разрушив все каноны представлений о том, что такое театральный артист. Это был иной способ сценического существования. При этом Смоктуновский стал одним из любимейших артистов у зрителей.
Вторая часть вопроса о том, что такое зритель и что такое взаимоотношения со зрителем. С одной стороны, театра без зрителя просто нет. Но, если мы занимаемся поисками творчества, мы не должны ни под кого подстраиваться. Если талант выражает настоящее и актуальные вещи, если человек по-настоящему одарён и попадает во время и его чувствует то, мне кажется, это обязательно дойдёт до зрителя.
— А как сейчас формируется репертуарная политика Большого театра, и на чем она основывается? Может быть, чего-то не хватает?
– Вы задали очень сложный вопрос. Может чего-то не хватает… Есть много факторов, которые влияют на формирование репертуарной политики театра.
Во-первых, надо иметь в виду тот репертуар, который у вас уже есть.
Затем, конечно, необходимо понимать возможностей труппы, которая у вас есть. Есть ли артисты, которые готовы обеспечить выбранный музыкальный материал. Вы же не станете ставить «Саломею» или «Гамлета» если у вас нет артиста на главную роль.
А ещё вокруг нас существует конкурентная среда. В Москве несколько оперных театров. Всякий раз, планируя репертуар, я смотрю, а что делают наши коллеги.
Кроме того, репертуар оперного и балетного театра, на самом деле, очень узок. Способность расширять его рамки — тоже очень важный фактор.
То, что я сейчас перечислил — далеко не все, что влияет на формирование репертуарной политики. Всякий раз, когда мы думаем о том, что мы будем ставить в новом сезоне, мы должны все эти факторы учитывать. Часто приглашая выдающихся мастеров, таких как Джон Ноймайер или Кристофер Уилдон я готов прислушаться к их пожеланиям и включить в афишу те названия, которые им интересно осуществить в Большом театре. Так бывает и с оперными режиссёрами.
Но когда из этой всей мозаики мы начинаем собирать репертуар целиком, обязательно смотрим и оцениваем, какая картина в итоге получается. Наш приоритет – бесспорно шедевры русской оперы и классический балет, но в опере должен быть представлен итальянский, французский, немецкий репертуар, популярные и редкие названия, в балете должны появляться работы современных хореографов и классиков двадцатого века.
Так что, задач при формировании репертуара очень много.
– Как происходит формирование труппы, любой исполнитель может прийти на просмотр в театр? Какие качества должны быть у артиста, чтобы он был востребован в театре?
– Если говорить о балетной труппе, то она формируется в первую очередь из выпускников двух наших главных российских академий. Это Московская Государственная Академия хореографии и Академия Русского балета имени А.Я. Вагановой. Мы бываем на всех выпускных экзаменах в этих заведениях, мы видим наиболее талантливых ребят и девушек, и, конечно же, приглашаем их на работу в Большой театр.
С оперными певцами дело обстоит чуть-чуть иначе. Их мы ищем по всей России, а так же по всем бывшим советским республикам. У нас работают певцы — из Армении, Азербайджана, Узбекистана.
В Большом театре есть Молодёжная оперная программа, которой руководит Дмитрий Вдовин. Туда мы набираем молодых талантливых ребят, и выпускники этой молодежной программы тоже впоследствии становятся артистами Большого театра.
Критерий для отбора – это талант и школа. Причём обновление трупп происходит постоянно. Ежегодно в театр приходят новые артисты оперы и балета.
— Еще задам вопрос по поводу ценовой политики. Есть ли какие-то программы для поклонников Большого театра, зрителей, кто хочет ходить каждый день или часто на разные спектакли и разные составы? Знаю, что такие зрители есть, но у них не всегда получается приобрести билеты. В интернете многие пишут, что нет билетов, например, доступных им по цене. Может ли пенсионер или студент, или человек с небольшой зарплатой попасть на спектакли в Большой театр?
– Специальной программы для поклонников театра у нас пока нет. Но билеты поступают в продажу за три месяца до спектакля. И если заранее обеспокоиться походом на наш спектакль, то вы гарантировано попадёте. И, конечно же, у нас есть программы, которые дают возможность людям социально незащищенным приобретать дешевые билеты. Есть специальные программы для молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет. На определенные спектакли цена билета для этой категории зрителей почти в 10 раз дешевле, чем обычно.
По специальным ценам продаём билеты студентам..
– Если у человека в день спектакля случилась какая-нибудь экстренная ситуация, и он хочет оперативно вернуть билет, это возможно сделать?
– На этот счёт имеются стандартные правила: все экстренные ситуации, когда билеты подлежат возврату в них подробно и чётко описаны.
– Важный вопрос популяризации театра. В России и в мире существуют ли программы, которые популяризируют оперу и балет, искусство в целом? И как можно заставить человека самостоятельно думать, развиваться, анализировать? Это относится и к артистам тоже, не только к зрителям. Потому что артист должен на сцене думать, выглядеть мыслящим, его исполнение должно быть продуманным. Как в обществе привить интерес к искусству?
Давайте разделим ваш вопрос – как воспитать артистов и как воспитать зрителей. Если профессиональный и талантливый артист не будет развиваться, и совершенствоваться в своём мастерстве, то он просто перестанет петь, либо танцевать. Сегодня профессионализм артистов театра подтверждается, прежде всего, их востребованностью в мире.
Если говорить про зрителей, я скажу банальную вещь: для того, чтобы быть культурным и образованным человеком, надо читать как можно больше, надо смотреть как можно больше. Когда я говорю слово «смотреть» — выставки, кино, театральные, оперные, балетные постановки, ходить на концерты выдающихся музыкантов в Филармонии и Консерватории. Впитывайте в себя всю ту культуру, которую человечество накопило за время своего существования.
Воспитание театрального зрителя идет только от одного — его насмотренности и наслышанности. Только это даёт возможность понимать, что есть хорошо, а что плохо. Ничего другого, кроме этого богатого театрального опыта, я не могу посоветовать.
Когда вы ранее сказали о том, что есть люди, которые ходят в театры часто, я обрадовался. Ведь это действительно те, кто понимает, разбирается в театральном искусстве, и чувствует его.
— Последний вопрос от поклонников театра. Какой у вас самый запоминающийся театральный опыт, самый яркий? За все время работы и руководства в разных театрах?
Так сложилось в моей жизни, что я имею абсолютно счастливый опыт театрального общения. Мой театральный стаж через два года будет составлять 50 лет. Я работаю в театре с 1973 года, а если брать со студенческих времён, то и больше. Это опыт моей жизни. Он и замечательный, и прекрасный, и полезный, и вредный. Вредный потому, что очень часто в театральном деле надо вдруг неожиданно весь свой опыт убрать и постараться решить проблему не апеллируя к нему. А в каких-то случаях, наоборот: опыт — невероятно помогает и очень нужен.
— Спасибо вам большое за интервью! А так же за поддержку моих фильмов про артистов и педагогов Большого театра Н.Б. Фадеечева и В.Л. Никонова.
Беседовала Анна (УШТАН) ВОРОБЬЁВА,
Фотограф Дамир ЮСУПОВ
