Все мы родом из детства…
Не знаю, у кого и как долго длятся детство, юность, а у меня они, чувствую, затянулись. Обожаю читать сказки, рассматривать игрушки – они теперь такие необычные, такие умные… У меня маленький внук ‒ весёлый любопытный мальчик. Я с особым чувством посещаю магазины игрушек. И вот среди огромного разнообразия гаджетов, развивающих игр, наборов Лего, кукол Барби, роботов и динозавров увидела с детства знакомый калейдоскоп.
Покрутила у глаза и не могла оторваться. Цветные узоры сменяли друг друга, ни разу не повторяясь…
Это напомнило мою жизнь. Замелькали картинки, лица, события, как яркие стёклышки ‒ настоящий калейдоскоп. Потянуло на воспоминания. Захотелось собрать хоть немного этих разноцветных осколков, ссыпать их в трубочку между тремя зеркалами ‒ и крутить, крутить, крутить…
ПОМНЮ себя лет с трёх. Живу у бабушки с дедушкой в Усть-Каменогорске в Казахстане. Деревянный дом, загон для живности, огород… В загоне куры, гуси и … толстый розовый поросёнок. Моя сестра Галка, старше на год, отчаянная голова, пытается его оседлать, и вот она несётся верхом по загону, хохочет. Я тоже так хочу, но поросёнок уже рассердился и … увы.
ОГОРОД. Стена лука или чеснока. Для нас тогдашних – точно стена! Мы там играем в прятки. Правда, бабушка нас потом отругала за то, что грядки потоптали.
ЗА ОГОРОДОМ, за забором в соседнем доме живёт цыганская семья. В их дворе накрыт большой стол. Много людей. Шумят, поют песни, что-то громко по-своему кричат. Кто-то пляшет.
И вдруг бабушка говорит:
‒ Надо же. Ну что за люди. Человек умер. Горе. А они веселятся…
Оказалось, у цыган традиция ‒ провожать в мир иной радостно.
НОЧЬ. Мы спим. Вдруг крики, шум. Выбегаем на улицу – там полно народу. Огромный столб огня. Пожар! Страшное зрелище! Горит дом в конце улицы. До сих пор перед глазами это зарево.
У БАБУШКИ было семеро гусят, маленьких, пушистых. Им всё время надо было щипать траву, и мы уносили их на луг. Носили в ведре, так как они ещё не могли быстро передвигаться, да и чтобы не потерять. Погода переменчива, поэтому бабушка давала нам клеёнку, на всякий случай. И этот случай наступил. Сначала было тепло, на небе бродили облака, и мы не заметили, как они вдруг почернели, полил дождь. Быстро затолкали гусят в ведро, накрыли их клеёнкой и побежали домой. Но тут с неба посыпались огромные ледяные горошины. Град! Я такого ещё не видела. Было страшно бежать под грохот и молнии, по ледяным горошинам, я потеряла босоножку, все промокли до нитки, замёрзли…
А дома дедушка затопил печь, бабушка напекла булочек. В общем, всё обошлось. Гусят спасли, и никто не простудился.
ЛЕТОМ к бабушке Прасковье Михеевне и дедушке Емельяну Павловичу Гордеевым съезжались внуки. Домик стоял на живописном косогоре, внизу простирался луг с протокой, с другой стороны на горизонте три горы – «три брата». Нам они казались очень высокими, и мы, конечно, мечтали о восхождении. Тогда по радио часто звучала песня «Геологи». Эта профессия казалась очень романтичной, и мы грезили путешествиями, играли в геологов. Бабушка сделала из полотняного мешочка подобие рюкзака, и утром, после завтрака мы запасались хлебом, водой, редиской с грядки, огурцами и отправлялись в поход то на луг, то к трём братьям…
Особой доблестью считалось умение ходить босиком по скошенной траве. С каким восхищением я смотрела на мальчишек, храбро бегущих по этим колючкам. И всё-таки однажды, сжав зубы, чтобы не чувствовать боли, я сделала это!..
Вечерами был трудовой десант, все собирались поливать огород. Шланг до конца участка, где росла кукуруза, не дотягивался, тогда мы становились цепочкой и передавали друг другу по полведра с водой…
На ночь укладывались все в одной комнате. Нам стелили на полу. Выключали свет, и бабушка рассказывала сказки. Это был самый удивительный момент! Любимой была сказка про Жихарку. Что за зверь, не знаю, да и не задумывались тогда. Но в этом и прелесть ‒ загадка.
‒ Жили-были кот да воробей, и была у них Жихарка, ‒ начинала бабушка.
Я закрывала глаза и живо всё это себе представляла…
Позднее я читала похожую русскую народную сказку, только там вместо Жихарки был петушок. Помните, «Несёт меня лиса за тёмные леса, за высокие горы, в тёмные норы. Кот да воробей, спасите меня!»? Похожая сказка, но бабушкина была ближе, теплее. Каждый раз она выдумывала новые детали, присказки. Так мы и засыпали и видели сказочные сны…
ШЕРЛОК ХОЛМС И КУРЫ. У тёти Марии была подписка Конан Дойла, несколько чёрных томов в полосатых суперобложках. Мы брали по одной книге и отправлялись в бабушкин курятник. Там, как нам казалось, было романтично, загадочно и никто не мешал. В сенках стоял приготовленный на зиму стог сена. Мы забирались в это ароматное «гнездо» прямо напротив маленького окошка и начинали читать. Вслух. За стенкой жили своей немудрёной жизнью петухи и куры, кудахтали, несли яйца, а мы… отправлялись в загадочный туманный Лондон распутывать преступления века вместе с легендарными Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном… И, надо сказать, за лето прочитали немало книг.
СОСЕДИ. …В четыре года я вернулась от бабушки в Новосибирск. С мамой и сестрой мы жили в центре города на четвёртом этаже пятиэтажного дома. А какие соседи вокруг!
Справа в просторной трёхкомнатной квартире ‒ семья бывшего руководителя партизанского движения на Алтае (это я, конечно, позже узнала). Главу семьи я не застала. Познакомилась только с его вдовой, чудесной Юлией Дмитриевной, явно из «бывших», как тогда говорили. Для меня она была королевой. Всегда красиво одета, то в бархатное тёмное длинное платье с кремовым кружевным воротничком, сколотым камеей, то в тёмную длинную юбку и нежнейшую шифоновую кофточку с рюшами. Говорила она спокойно, нежным голосом. Играла на рояле и пела. С ней жили две дочери: старшая, Лиля Метелёва – актриса ТЮЗа, травести, и младшая. Мне очень нравился эркер в их большой комнате, полукруглый, на подоконнике много цветов и вокруг ажурный тюль от потолка до пола ‒ очень красиво и роскошь по тем временам. Внутри стояло плетёное кресло ‒ получалась такая уютная «беседка», и можно было смотреть в огромное окно на улицу. В доме было много книг, и мне разрешали брать что-нибудь почитать. Ещё Лиля приглашала в театр, бесплатно, и это было счастье!
Слева, в маленькой однушке жила чета пенсионеров ‒ Пётр Георгиевич и Анна Гавриловна (я её называла Говориловной) Нарышкины, бывшие москвичи, как я потом узнала, в своё время высланные из столицы за космополитизм ‒ Пётр Георгиевич был эсперантистом.
Эсперанто ‒ искусственный язык, все слова которого имеют наиболее распространённые в европейских языках корни, которые пишутся, как слышатся, грамматика проста и без всяких исключений из правил – мечта! Создатель языка польский врач Людвиг Заменгоф в 19-м веке надеялся с его помощью объединить людей разных национальностей, покончить с враждой и ненавистью. Он писал под псевдонимом доктор Эсперанто ‒ Надеющийся. Язык распространился по всему миру, на нём пишут книги, песни, говорят. В России его несколько раз запрещали, в 1905, 1937-1938 гг. Восстановлен в 1989 г. Создан Российский Союз эсперантистов.
Им нельзя было жить в Москве. У них тоже было много книг, но самое главное ‒ телевизор! Маленький, хотя тогда и это была редкость. Когда показывали детские фильмы, они приглашали меня в гости. Мы садились втроём на диван, пили чай с чем-нибудь вкусненьким и смотрели фильм. Их дочь с семьёй, внучка жили в Москве, куда они не могли поехать, и я им, наверное, их немного заменяла. Пётр Георгиевич очень интересно рассказывал об иностранных языках. Я запомнила красивое слово «эсперанто». Тогда, возможно, и возник у меня интерес к языкам.
К счастью, через дорогу от нашего дома была первая в городе школа с углублённым изучением английского языка, в которой я стала учиться. Пётр Георгиевич очень радовался моим первым пятёркам по английскому.
Через некоторое время запрет на въезд в Москву сняли, и они уехали. Жаль было расставаться с этими добрыми и очень интересными людьми. Вскоре пришла поздравительная открытка, подписанная ПАНСАНЦ. Зная творческую натуру Петра Георгиевича, мы поняли, что это наши соседи, и расшифровали аббревиатуру ‒ Пётр Анна Нарышкины Светлана Александр Наташа Цукмановы.
В нашей четырёхкомнатной квартире мы занимали две комнаты, в двух других жила семья бывшего архитектора из Алма-Аты. Почему так вышло, что они оказались в Новосибирске, не знаю. Какая-то история со строительством университета. Тогда об этом не говорили. Им тоже было запрещено жить в столице (Казахстана). Жили они впятером ‒ бабушка Надежда Степановна, дедушка, их дочь Алла с мужем и внучка Иринка. Тётя Алла ‒ переводчица с английского, заметила мои способности к языкам, рассказала о своей работе и даже сводила меня к себе в институт. Когда решалась моя дальнейшая судьба ‒ куда поступать после школы, она посоветовала «иняз». Помню её слова: «Работа ‒ это хлеб, а знание языков ‒ хлеб с маслом». Всегда можно подработать переводчиком или частными уроками. Совет оказался кстати.
На втором этаже жила семья Королёвых. Тётя Аня, пожилая дама, работала гардеробщицей в нашем чудесном Оперном театре. Её рабочее место было прямо напротив главного входа. И дети из нашего дома иногда приходили в театр, просили контролёршу позвать тётю Аню или заранее договаривались с ней. Она важно подходила к входу, говорила: «Это мои. Пропусти». И мы, счастливые, бежали в зал. А там ‒ «Спящая красавица», «Щелкунчик», «Лебединое озеро»…! Нравилось безумно!
БАЛЕТ. В балет влюбилась с первого взгляда. Насколько помню, это была «Спящая красавица» П.И. Чайковского в Новосибирском театре оперы и балета. Мне было примерно лет пять, и почему-то самые яркие впечатления остались от феи Карабос и феи Сирени. Волшебные декорации и прекрасная музыка унесли меня в сказочный мир балета и уже никогда потом не отпускали. Дальше были «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Каменный цветок» … Приходя из театра, я ещё долго что-то изображала, танцевала, фантазировала.
Мама, заметив моё увлечение, отвела меня в танцевальный кружок Дома художественного воспитания детей при Управлении Западно-Сибирской железной дороги ‒ ДХВД. Сначала занимались у станка, как настоящие балерины, ‒ батманы, гран-батманы, плие, позиции и т.д. и т.п. Разучивали разные танцы, сценки… Потом началась творческая жизнь под руководством замечательных балетмейстеров Оксаны Игнатьевны и Льва Николаевича Беззубик. (Через несколько лет узнала, что они стали Заслуженными деятелями искусств.) Сейчас могу оценить масштаб их таланта. Они ставили с нами не просто танцы ‒ это были сюиты, сюжеты, мини-балеты, посвящённые, например, празднику урожая (я была помидоркой), спорту (лыжница), дружбе народов… Всё было очень по-советски, масштабно, ярко, зрелищно! Нас приглашали на всякие праздники в дома культуры, мы выступали на телевидении, на центральной площади города в День защиты детей, но больше всего запомнилось выступление на сцене моего любимого оперного! Я же мечтала быть балериной и танцевать в этом театре…
После окончания третьего класса поступала в хореографическое училище. Успешно сдала экзамены, импровизацию, танец, но медкомиссия меня срезала ‒ строение стопы не подходило для будущих пуантов. Погрустила, конечно. А сейчас думаю, и слава Богу. Вряд ли мой непоседливый характер выдержал бы эту красивую каторгу.
Я РАНО научилась читать. Частенько, оставаясь дома одна (правда, не совсем одна ‒ со мной был кот Бишка, пушистый сибирский трехцветный), брала книгу, забиралась на кровать, рядом кот клубочком, и читала ему вслух, с выражением, чтобы не было страшно. Книг прочитали немало, и своих, и соседских. Вслух читать до сих пор люблю, есть в этом что-то, похожее на театр.
ЛЕТО. С детским садом отдыхала на даче под Новосибирском. С ребятами под деревом нашли кладку из маленьких яиц. Любопытно! Разбили одно, и каково же было наше удивление ‒ внутри оказался малюсенький крокодильчик!.. Потом нам объяснили, что в Сибири крокодилы не водятся, а это была всего лишь ящерица…
ЧЕТЫРЕ СОЛНЦА. Воскресенье. Июль. Жара. Мой день рождения совпал с Днём Военно-морского флота, в честь которого на стадионе «Спартак» давали концерт московские артисты. Мы были на этом концерте. Где-то в середине представления набежали тучи, и на город обрушился ливень, да такой, что по улицам потекли настоящие реки. Домой часть пути шли вброд босиком ‒ жалко было босоножки.
Дома нас ждали праздничный обед и арбуз. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Захожу к себе в комнату ‒ окно настежь. Воздух настолько напитался влагой, что она как будто висела и не падала вниз. Выглянула в окно и… обомлела, в синем небе светились четыре солнца – вверху, внизу и по бокам, образуя крест. Я не сообразила рассмотреть, какое из них было настоящее, а какие только мираж. Закричала, чтобы все шли смотреть, но видение быстро растворилось…
ВОВКА, ИРКА И Я были ровесниками и жили в одном дворе. Мы с Вовкой ходили в один детский сад, а Ирку воспитывали бабушка с дедушкой. Вечерами и в выходные вместе играли в мяч – штандр, вышибала, прыгали в классики, скакалку, придумывали разные игры – в подводников, партизан, капитана Немо, фантазировали. Нам втроём было весело и интересно. Зимой катались с горки, прыгали с сараев в сугробы, а весной втайне от родителей бегали на реку смотреть, как тает лёд, превращаясь в тоненькие «хрустальные» палочки, которые со звоном падали в воду. Зрелище завораживало.
Все трое картавили ‒ не выговаривали звук «р». У Вовки мама была врачом, и перед школой его первого повели к логопеду. Вечером он делился с нами впечатлениями, показывал упражнения: тр-р-р, бр-р-р, вр-р-ремя, стр-р-ремя и т.д. И мы усердно трещали втроем. На лето меня отправили к бабушке в Казахстан, и там я продолжала тренироваться. Так, к школе мы с Вовкой научились прилично произносить р-р-р. Ирка же как-то не вдохновилась, и до сих пор этот звук у неё хромает.
Прошли годы, и вот мой маленький внук пытается освоить этот трудный звук. Но не всё так просто. Повезло же французам, у них картавость – норма. У англичан тоже что-то неопределённое, а вот нам приходится напрягаться. Что ж, прорвёмся.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС. Было мне лет восемь-девять. Поднимаюсь домой. На лестничной клетке стоят молодые люди и громко смеются. Вдруг один встаёт на моём пути и спрашивает: «Девочка, ты еврейка?» Я не поняла, о чём меня спрашивают, испугалась и машинально ответила «нет». Тут слышу голос Юрки Гарина с пятого этажа: «Не трогай, это наша». Я быстро убежала. Весь день этот вопрос не выходил у меня из головы. Вечером моя мудрая мама очень деликатно, как сейчас понимаю, рассказала, что люди бывают разные, живут в разных странах, по-разному выглядят, говорят на разных языках и поэтому по-разному называются – русские, евреи, татары, казахи, негры… На первом этаже нашего дома, например, жили братья, которых звали «татарчата», весёлые мальчишки. В Казахстане, куда я ездила летом к бабушке, жили казахи – люди с узкими глазами, очень добрые и гостеприимные. Вскоре после нашего разговора мама взяла меня на встречу с актёром, который был маленьким негритёнком в фильме «Цирк» с Любовью Орловой. Так я впервые увидела живого чернокожего, который улыбался и был совсем не страшным…
ПАТРИОТИЗМ. Дома нас специально никто не воспитывал, душеспасительных бесед не вёл. Просто некогда было. Рядом всегда были добрые, мудрые люди, их внимательное отношение к нам, поступки были для нас примером.
В День Победы, в дни рождения обычно мама пекла пирог, собирались гости ‒ мамин старший брат дядя Саша с семьёй, родственники, друзья, большинство из которых прошли войну. Мы, дети, вместе со взрослыми сидели за столом, слушали рассказы, воспоминания, случались и споры. Воспоминаний было много, эмоциональных, ярких. Ещё они пели песни, военные, народные, из кинофильмов. Я их все знала наизусть – «Я люблю тебя, жизнь…», «И снег, и ветер…», «Подмосковные вечера», «Бьётся в тесной печурке огонь…», «С берёз неслышен, невесом слетает жёлтый лист…», «Тёмная ночь…», «Славное море, священный Байкал» и много других. Песни мелодичные, задушевные. Слово «патриотизм» мы не слышали, но именно такое общение поколений рождало уважение к старшим, ветеранам, любовь к родине, интерес к истории, к современным событиям.
ДВЕ ПОПЫТКИ. Очень хотелось научиться кататься на двухколёсном велике. Самое подходящее время – лето. Я у бабушки, со мной двоюродные братья, сестры, друзья… Все катаются, а я не умею. А мне уже лет восемь.
И вот первая попытка. Меня поместили на огромный мужской велосипед с высокой рамой, тяжеленный. «Сможешь съехать с горки – научишься». Я где-то под рамой, еле дотягиваюсь до руля. Дорога под откос, гравийная. Велик чуть подтолкнули, он задребезжал, задрожал, а я со страху зажмурила глаза и… оказалась в кювете, вся в ссадинах и синяках, так и не испытав радости полёта! Впечатление было очень сильное и осталось надолго…
Конец семидесятых. Сыну лет шесть, и мы купили ему велосипед «Кама», складной, с низкой рамой, на широких колёсах, на мягком ходу. Кататься на таком могли и взрослые, и дети. Всей семьёй отправились в парк учить сына. Муж мне говорит: «А почему бы тебе не попробовать?» А, правда, почему? И я решилась. Вторая попытка. Села, муж придерживал за сиденье – чувствую, что еду! От радости потеряла бдительность, а меня уже несло на поребрик, за которым стеной стоял стриженый кустарник. Вместо того чтобы притормозить, опять закрыла глаза… и полетела, но не впёред, а в кусты.
Всё, решила я. Эту высоту уже не преодолеть…
Зато вспомнила, как дедушка мастерил нам деревянные самокаты из двух дощечек и больших подшипников, и мы целыми днями гоняли на них. Ломались самокаты часто, но дедушка терпеливо чинил их и чинил…
ШКОЛЬНАЯ ПОРА. Какое счастье встретить интересных, ярких наставников ещё в раннем детстве. В нашей 10-й школе впервые в стране был создан педагогический класс. Автором идеи, организатором, преподавателем был легендарный человек – Вожатый всей страны, талантливый педагог, историк, журналист, поэт, учёный, Учитель учителей и великий романтик – Сталь Анатольевич Шмаков (см. «Википедию»). Он разработал проект и концепцию Всероссийского пионерского лагеря ЦК ВЛКСМ «Орлёнок» на Чёрном море, придумал детский зимний лагерь «Снежная республика» в Новосибирске, основал сибирскую школу досугово-игровой педагогики. Показал, что ИГРА является универсальным средством воспитания и образования. Одной из его первых учениц стала Марина Кучерова (Коган), первая в стране вожатая начальных классов, а мы были её первыми подопечными третьеклашками. Какая же звонкая жизнь у нас была! Именно звонкая! Марина готовила нас к пионерской жизни. Все учились горнить и барабанить, даже девчонки. Знали много песен и с удовольствием их пели. Ходили в походы. Играли в разные игры…
Наступил торжественный день, и нам повязали красные галстуки. В пионерской комнате Сталь Анатольевич и Марина организовали «Союз разноцветных галстуков» ‒ своеобразный клуб, символ дружбы детей разных стран (по примеру такого же союза в «Орлёнке»). Они рассказывали об истории создания детских организаций всего мира, их жизни, символике, о лагере «Орлёнок», об «орлятах» ‒ детях из разных стран, которые приезжали туда и потом несли идеи дружбы по всему миру. Как этого теперь не хватает! Мы разучивали песни, танцы разных народов, переписывались с ребятами из других стран, делились новостями, читали письма, открытки, готовили интересные подарки. Узнав о японской девочке, заболевшей лучевой болезнью, делали бумажных журавликов и отправляли их в Японию, так как девочка верила, что они помогут ей выжить…
Были мы и «тимуровцами» (А. Гайдар. «Тимур и его команда»). «Тайно» помогали пожилым людям, детям, и в этой тайне было что-то захватывающее! Как-то зимой нам дали задание дома на балконе или во дворе заморозить в миске или тарелке воду, подкрашенную акварельной краской. В выходной день, когда в соседнем детском саду никого не было, наш класс с лопатами, санками и этими круглыми цветными льдинами собрался во дворе. Из снега (а его в Сибири много!) построили белый корабль, цветные льдины стали иллюминаторами. Поставили мачту с флажками. Красиво получилось! В понедельник наблюдали, как дети играли на этом корабле. И такие мы были гордые!..
ФЛОТИЛИЯ «АЛЬБАТРОС». Четвёртый класс. Мы пионеры. Вожатая Марина познакомила нас с настоящим моряком, Женей. Он пришёл в морской форме, с погонами, в бескозырке. Женя рассказал, как служил на корабле, ходил по морям и океанам. Потом они предложили интересную игру – организовать флотилию. Мы станем моряками, будем жить по морским законам, носить погоны, бескозырки (капитаны ‒ конечно, фуражки), изучать азбуку Морзе. Тогда мы узнали о сигнале бедствия SOS – Save our souls! – Спасите наши души! Флотилию назвали «Альбатрос» (буревестник, птица океанов, спутник моряков). Во флотилии было две эскадры (два класса), в каждой по три корабля (ряды в классе). Выбрали капитанов I, II и III ранга. Каждое утро капитаны сдавали рапорт, после речовки поднимали флаг. Опоздать на поднятие флага было недопустимо. Между кораблями и эскадрами шло соревнование по всем статьям. Мы боролись за честь флага, команды, флотилии. Как и все, собирали металлолом, макулатуру, вели тимуровскую работу, ходили в походы, участвовали в соревнованиях, смотрах художественной самодеятельности, выпускали стенную газету, пели песни, каждый месяц отмечали дни именинников, готовили подарки. Мне кажется, дисциплина была на высоте. А как иначе – моряки! Манила романтика дальних странствий – пусть и в мечтах. Вырос интерес к истории, географии. Да и вся учёба стала частью захватывающей игры!
УРОКИ ГЕОГРАФИИ. В нашей замечательной 10-й школе очередной эксперимент. Всех нас, пятиклашек, переводят на год в новую соседнюю школу № 168. И надо ж такому случиться, что география становится нашим любимым предметом. Классный руководитель – учительница географии Александра Максимовна. Увлечённая, влюблённая в свой предмет. Она водила и возила нас в походы по разным местам в городе, области, показывала особенности их геологического строения. А я ведь когда-то и геологом мечтала стать. Муж Александры Максимовны был геологом-изыскателем, работал на строительстве Байкало-Амурской магистрали.
Весной заговорили о путешествии по Красноярскому краю. Возьмут здоровых, спортивных, с хорошими оценками и поведением. Конечно, с согласия родителей. Мы размечтались! В итоге набралась группа из десяти человек. Поехали с нами две учительницы – Александра Максимовна и математик Эмма Леонидовна.
В Абакан летели на самолёте. Экспедиция выделила небольшой автобус, который встретил нас в аэропорту и возил по огромному Красноярскому краю. Абакан – столица Хакасии, куда через много лет занесёт меня редакторская судьба ‒ работа над Красной книгой Республики Хакасия. Потом был Минусинск. Вместе с геологами мы ночевали в палатках в степи. Вечером на костре готовили «запорожский кулеш» ‒ пшенную кашу с тушёнкой. Название было необычным, а мы на свежем воздухе нагуляли такой аппетит, что съели всё. Ночью слышали, как в степи завывали не то волки, не то ветер – жуть! В посёлке Шушенском, куда был сослан Ленин, я как-то легко научилась плавать в речке Шуше…
Затем наш путь лежал к Енисею, великой сибирской реке. На катере мы поплыли к легендарному месту – Карлову створу, где начиналось строительство Саяно-Шушенской ГЭС. В тех местах Енисей горный, очень бурный, порожистый. Кругом – величественные Саяны (есть Восточный и Западный Саяны)! И вот он ‒ Карлов створ. Мы высыпали на берег. Пока у взрослых шёл какой-то разговор, мы – Вовка, Ирка (уже другие) и я, заметили берёзовые лесенки, развешенные по склону и ведущие в пещеры. Любопытно ужасно! Мы быстро забрались по лесенке, заглянули в пещеру, а там ‒ ящики с черепом и костями – ну просто пиратские сокровища! В этот момент нас заметили и заставили спуститься. Оказалось, всё было готово к историческому взрыву, чтобы перекрыть Енисей и начать строить гигантскую плотину. Всех срочно вернули на катер и отправили на базу. Конечно, нам очень влетело за инициативу, да мы и сами перепугались. Зато потом вспоминали с гордостью и все нам завидовали!
Далее был Дивногорск и грандиозная Красноярская ГЭС! Заехали в заповедник Красноярские Столбы. Обветренные, окатанные дождями и веками каменные останцы, интересные своей формой – Дед, Перья, Орёл. Один столб, сложенный из огромных округлых камней, мы назвали Бабушкой, в пару к Деду. Горы, тайга, причудливые камни – красота! Из Красноярска на поезде вернулись в Новосибирск. Такие уроки не забываются!
ВЕРХОМ! После окончания восьмого класса, в августе мама повезла нас с сестрой по своим родным местам – в Горный Алтай! Муж её сестры был дальнобойщиком, возил грузы в Монголию по Чуйскому тракту. Он и довёз нас до деревни Хабаровка, где жил мамин дядя пасечник с женой. Ехали по красивейшим местам ‒ подъёмы, спуски, перевалы, внизу горная река Катунь. С обеих сторон горы, высоченные, покрытые лесом.
В Хабаровке несколько дворов, прямо у тракта. Дома в основном пустые. На лето селились цыгане с семьями, которые пасли в горах сарлыков – огромных быков, покрытых длинной шерстью. Днём мы ходили в горы, в логу собирали клубнику, она там, как садовая, крупная, сладкая. Ягод так много, что можно лежать в траве и есть досыта, и ещё в корзинку набрать. В деревне собирать некому. По другую сторону тракта на горе росли кедры, и могучие, и помоложе. У тех, что помоложе, ветки были низко, и легко можно было добраться до шишек. Однажды мы нарвали шишек, не подумав, что орешки ещё не налились – молочной спелости. Пришлось шишки варить, чтобы вынуть орешки. Было очень вкусно!
С цыганскими ребятами вместе ходили в горы. Как-то соседский мальчик спросил: «А хочешь на коне прокатиться?» ‒ «Хочу!» ‒ не задумываясь, ответила я. Он бросил на спину коня одеяло, без седла, помог мне взобраться. Мы быстро поехали. Сидеть было неудобно ‒ но поздно, едем. За дорогой сразу шёл подъём в гору. Не заметила, как мы уже вознеслись высоко. Я сидела сзади, крепко вцепившись в мальчика. Смотреть вниз было страшно, но любопытство побороло страх, и я опустила глаза. Под нами был крутой склон! Сердце упало в пятки. Я запросилась домой… Во дворе слезть с коня сама не смогла, тело закаменело от ужаса, ноги не двигались, болело всё. Хорошо, вышла мама и помогла приземлиться…
Вечером затопили баню «по-чёрному». В горах темнеет рано и быстро, ночь чёрная, звёздная. Нам дали свечку. Маленькая банька в огороде, на берегу мелкой, быстрой и очень холодной горной речки. Внутри темно, только свечка мерцает – романтично! Как-то помылись, прогрелись, а потом в эту холодную воду – ух! Усталость как рукой сняло…
Утром пошли на пасеку. По дороге в капкане увидели красивого зверька – барсука. Барсучье сало помогает при туберкулёзе и легочных заболеваниях – для этого и был поставлен капкан. Впервые попробовала мёд в сотах. Сказка! Вечером угостили медовухой! Эффект сногсшибательный в полном смысле слова! Сразу отнялись ноги, руки, тяжесть во всём теле. Зато впечатление на всю жизнь.
А с верховой ездой как-то не заладилось. Так и не решилась.
РЕРИХ В ПОДАРОК. Конец июля. Мой день рождения. Отправляемся в трёхдневный поход на Каракольские озера с турбазы «Катунь» в Горном Алтае. Караколы – каскад озёр, образованных сходом ледника. Число их в разные годы зависит от погоды, некоторые пересыхают. Тогда мы насчитали пять озёр. Рядом в распадке лежит снег…
Жара. Подъём в горы довольно крутой, но вдоль тропы растут кустарники с удивительной ягодой – жимолостью. Тёмно-синяя, кисло-сладкая, освежающая – идти с ней легче, протянул руку, и вот она – спасительница. Привал у горного ручья – вода холодная, чистая, звонкая! Наконец, вершина! Деревянный сруб-зимовье, а за ним ‒ скала, покрытая… серебристыми деревьями. Кощеево царство! Волшебно! Когда-то здесь был пожар, деревья горели, потом их отмыло дождём – и получился такой сказочный лес!
Засветло приготовили всё для ночлега, принесли воду, хворост, развели костёр. Дежурные готовили ужин. Начало смеркаться, и инструкторы пообещали сюрприз. Мы забрались на «серебристую» скалу, немного подождали и вдруг… Невероятно! Небо заиграло рериховскими красками! Фиолетовым, тёмно-розовым, синим…
В Новосибирской картинной галерее есть картины Николая Рериха. В основном это горные пейзажи – Алтай, Гималаи. Они казались мне сказочными, краски ‒ слишком яркими, нереальными. Но всегда чувствовались высота гор, холод снегов, чистота воздуха…
Теперь я видела это своими глазами! Всё как на картинах! Рерих был прав! Такой чудесный подарок в день рождения.
Ужинали у костра. К чаю из темноты вынесли большой именинный торт из печенья и сгущёнки, украшенный ромашками и жимолостью. Пели песни под гитару, а в небе сияли огромные звёзды!
КОРОЛЕВА МАРГО. Математику мы обожали. Во многом благодаря нашей Королеве Марго – Маргарите Петровне. С первых уроков в девятом профильном классе она покорила нас чувством юмора, заинтриговала разными математическими парадоксами, историями, а мальчишки до самого последнего звонка, а возможно и дольше, всё бились над Великой теоремой Фермá (сформулированной ещё в 17-м веке), которую только в 1994 году всё-таки доказал английский математик Эндрю Уайлс, кстати наш ровесник.
Запомнилась коронная фраза нашей Королевы. Когда кто-нибудь у доски доказывал теорему или решал уравнение и что-то шло не так, вдруг звучало: «Безумству храбрых поём мы песню!» Всё! Это был сигнал – или неверно, или нерационально. И надо было искать другой вариант.
Математиками стали немногие, но азарт в решении задач, логика, чувство юмора жить помогают.
ПОЛНОЕ СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ. Галина Васильевна отпустила нас с урока физики смотреть полное солнечное затмение. Я жила ближе всех, да и широкое окно на четвёртом этаже нашей комнаты выходило как раз на запад. Запаслись рентгеновскими снимками… Началось. Круглая тень Земли стала медленно наползать на Солнце – сердце учащённо забилось. Становилось всё темнее. И вот совсем темно. Чёрный диск, а вокруг на миг вспыхнула корона! Огненная! Этот миг ужасен и прекрасен! Зрелище незабываемое. Мы сбились в кучу, уставились в плёнки, словно боясь пропустить что-то очень важное. Но это, действительно, редкое явление. И мы его видели!
ИНТЕРНАЦИОНАЛ. В девятом классе открытый урок истории. Ведёт доцент Педагогического института Цецилия Леонтьевна Рукина, присутствуют студенты, аспиранты, учителя. Вопрос: «Что такое Интернационал?». В ответ – лес рук, и в этой «чаще» учительница замечает руку нашего троечника и остряка Сашки Винокурова. А это дорогого стоило! Конечно, ему дали слово.
Сашка с выражением громко отвечает: «Белый брат, жёлтый брат, чёрный брат!» ‒ и гордый садится.
Класс грохнул. Смеялись все, и учительница, и гости… Но за находчивость, остроумие, а главное – за понимание вопроса Сашке поставили пятёрку!
ENGLISH. Я училась в замечательной школе № 10, так называемой англо-математической. Английский мы начали изучать со второго класса, в полном смысле слова играючи. Весь год играли, водили хороводы, учили песни, стишки и к концу года уже могли кое-что рассказать о себе, спросить, ответить на простые вопросы…
В девятом классе в школу пришёл новый преподаватель английского, высокий, красивый, стильный. Конечно, все девчонки были в него влюблены. А любовь, как известно, – хороший стимул к самосовершенствованию. Как мы старались! Класс делился на три группы. В нашей было семь человек, и Владимир Иванович Супрун преподавал именно у нас. Кроме самого языка мы изучали английскую и американскую литературу, географию на английском. Уроки сдвоенные. Метода жёсткая. За каждое произнесённое на уроке русское слово в специальной тетрадке появлялась единица. Колы стояли заборами! В конце недели нам показывали, у кого они были длиннее. Но с каждым разом эти «заборы» всё-таки становились короче. Так мы научились говорить по-английски.
LINGUA LATINA. На первом курсе иняза изучали латинский язык. Первое занятие. Звонок. Ждём преподавателя. Дверь открывается, и почти танцуя, почти на крыльях «впорхнула» красивая, в ярком платье молодая женщина. Улыбка. Взмах руками. – Мы замерли от неожиданности, по-моему, даже рты раскрыли. – Она останавливается перед доской, встаёт в позу, как Пушкин на экзамене, и начинает: Quo usque tandem abutere, Catilina, patientia nostra? … – Заворожила! – А она так же внезапно остановилась и спрашивает: «Нравится?»
− Да! – выдохнули мы хором.
− Это латынь! Не мёртвый язык, а живой! Прекрасный! Только жаль, на нём теперь не говорят. А как он звучал! Это знаменитая обвинительная речь великого римского оратора Цицерона против Катилины – 63 год до нашей эры. Сколько экспрессии. Как чётко построены фразы… Вот этот язык мы и будем изучать.
И мы, уже на всё согласные, нырнули в латынь, в её сложнейшую грамматику, мудрейшие пословицы и поговорки. Пели прекрасный студенческий гимн Gaudeamus:
Gaudeamus igitur! | Давайте же веселиться,
Juvenes dum sumus… | Пока мы молоды! …
ШАРОВАЯ МОЛНИЯ. Летом работала вожатой в пионерском лагере. Мне достались десятилетки – чудесные ребята, умеющие, как и я, удивляться ромашкам и василькам, жукам и стрекозам… Когда озорник Сашка нашёл огромный гриб, всем отрядом водили его к фотографу увековечивать…
Один из дней выдался ужасно дождливым. Вечером сидели в столовой, ужинали. Огромное окно выходило на стадион, где стояла металлическая чаша для олимпийского огня. Гроза свирепела, стало совсем темно. Молнии, гром… Вдруг на мгновение всё ярко осветилось и раздался громкий треск. Над чашей вспыхнул огненный шар и тут же исчез. Все сидели поражённые и не сразу сообразили, что это было… В темноте под дождём ушли спать. Утром, проходя мимо чаши, заметили, что ветка берёзы над ней сломана и листья обгорели.
Шаровая молния – уникальное явление, и редко кому везёт её увидеть. Нам повезло!
ПУШКИН ‒ НАШЕ ВСЁ. Моего отца не стало, когда я была ещё маленькая. Я не знала, что он очень любил поэзию, особенно Пушкина, знал некоторые его произведения наизусть. С мамой они встретились в Одессе, в партийной школе, куда после окончания Великой Отечественной войны их послали получать высшее образование. В наступившее мирное время стране нужны были руководящие кадры, журналисты, партийные работники.
Вскоре они поженились, родилась дочь, которую отец назвал Ольгой. Маму звали Татьяной. Ольга и Татьяна, как в «Евгении Онегине». Через пять лет родилась я. Если бы я была мальчиком, назвали бы, наверное, Евгением, но пришлось отдать дань другой пушкинской поэме, и я стала Людмилой.
Через семь лет – первый раз в первый класс. Мы с мамой проспали, и я опоздала на свой первый в жизни урок. Моя первая учительница, замечательная Тамара Дмитриевна Белова, встретила меня с улыбкой, когда я появилась на пороге с огромным белым бантом и букетом цветов.
‒ Как тебя зовут?
‒ Люда.
‒ Людмила. А у нас как раз Руслан один за партой. Садись к нему. Будет как у Пушкина – Руслан и Людмила…
Так случилось, что я по телефону познакомилась с Борисом, а через пару лет он стал моим мужем. В августе я родила сына, и наши друзья, которые отдыхали на Чёрном море, вместе с поздравлением в телеграмме сообщили, что на «общем собрании» решили назвать его Евгением, так они стали его «крёстными». Когда мама узнала об этом, она воскликнула: «Ай, да Пушкин! Ай, да молодец!» Видимо, посчитала, что «сукин сын» при зяте прозвучало бы как-то не очень. Она рассказала нам об отце и его увлечении, что его любимой поэмой был «Евгений Онегин», отрывки из которой он читал ей наизусть ещё там, в Одессе. Да и Борис тоже есть у Пушкина – Борис Годунов. Надо же, цепочка потянулась, и всё вокруг Пушкина.
Прошли годы. Сын Евгений женился на Ольге(!). Своего сына они, ни с кем не посоветовавшись, назвали Гришей. Когда я спросила, почему такое имя, с кем или с чем связано, они ответили: «Просто решили, что ему так будет хорошо». И попали в точку! Григорий у Пушкина тоже есть.
Надо заметить, что имена выбирались без всякой задней мысли, о Пушкине никто не думал. Интересно, как оно там дальше будет.
ПРИЯТНЫЙ ПАРАДОКС. Внук у меня долгожданный, любимый.
Июль, седьмое, 7 часов утра –
У нас родился маленький мальчишка.
Теперь я стала бабушкой. Ура!
Родители назвали его Гришкой!
Когда он родился, я была в 60 раз его старше. Но вот в его два года вдруг обнаружила, что уже всего в 30 раз старше. В три года – примерно в 21 раз…
Ха! Да мы всё ближе и ближе! Не исключаю, что когда-нибудь буду для него этакой черепахой Тортиллой, а пока сближаемся!
ДАВАЙ ПОРАССУЖДАЕМ. Эти слова сопровождают меня всю жизнь. Когда в школе не получалась задачка по математике или позднее возникали житейские затруднения, мама говорила: «Ну, давай порассуждаем». И мы или по телефону, так как мама чаще была на работе, или сидя на диване, или за столом рассуждали и находили решение, порой даже не одно.
Когда я сама стала мамой, мы с сыном тоже иногда рассуждали, хотя мальчишки – народ гордый и самостоятельный, к советам относятся иронично, свысока – будущие мужчины! Но вот он стал взрослым, и уже чаще мне давал советы, да ещё какие мудрые! Как-то посетовала, что он редко мне звонит, и сказала, что могу обидеться. Его ответ поразил в самое сердце: «А кому будет лучше, если ты обидишься, – у тебя не будет сына, а у меня мамы»…
Сейчас уже внук рассуждает. Как-то на прогулке вдруг говорит: «Бабушка, хочешь я тебе сказку расскажу. Жил-был медведь, и он захотел сладенького. Пошёл в магазин, а там закрыто…». Тут я начала рассуждать: «И что же мишке делать? Что он решил?» ‒ «А он пошёл в другой магазин». Вот так! Как важно поддержать разговор – и готово решение.
РАБОТА. Я редактор крупнейшего и старейшего издательства страны – издательства «Наука» (сначала Сибирского отделения в Новосибирске, теперь в Москве). За тридцать с лишним лет отредактировала массу научных книг. За терминами, формулами, научными рассуждениями и выводами – авторы, люди с богатыми биографиями, необычными увлечениями, разными характерами. С ними так интересно общаться.
Вот доктор биологических наук, ботаник. Рассуждает о генетическом коде.
‒ Представьте могучий сибирский кедр. Он вырос из случайно сброшенного то ли белкой, то ли ветром орешка. И вся его генетическая программа, вся его жизнь «записана» в мельчайшей пылинке, видимой только под микроскопом.
‒ И кто же написал эту программу? – наивно спрашиваю я.
Ответ неожиданный, хотя и ожидаемый. – Бог. …
Примерно то же я слышала и от зоолога на Байкале, рассуждавшего об удивительном природном явлении – биоразнообразии. И в нём генетический код виноват!..
А вот геолог из Иркутска. Путешественник, поэт, художник! Увлекался резьбой по дереву. Запомнилась его причудливая трость, которую он вырезал из дерева и возил во все свои путешествия. На ручке разные фигуры, символы, а по всей длине – названия стран, мест, где он бывал, на их языках, силуэты, знаки. Ну, и рассказчик, конечно, потрясающий!..
Ещё был ботаник из Якутии. С окладистой «курчатовской» бородой. Занимался травосеянием в зоне вечной мерзлоты. Работали с ним несколько лет, вместе выпустили четыре книги. Разговорились за жизнь. Родился он где-то в Малороссии, из казаков, летал на дирижабле, встречался с легендарными людьми… В Якутию попал «по любви», полюбил женщину, женился да так там и остался. Остряк, балагур, широкой души человек…
Химик-нефтяник. Директор научного института в Томске. За несколько лет выпустили с ним пять книг. Спортсмен, красавец, весельчак – этакий плейбой! Автор фантастических рассказов. Помню, вместе сокрушались по поводу того, что когда уходит из жизни большой учёный, весь его запас знаний уходит вместе с ним. Конечно, остаются книги, статьи, ученики. Но сколько исчезает так и не реализованных идей, изобретений, предвидений, которые могли бы принести пользу. Вот бы научиться всё это сохранять. Об этом – один из его рассказов…
А сколько интереснейших встреч было в Иркутске, на Байкале. Экспедиции, поездки на это колдовское озеро, на остров Ольхон…
ЮБИЛЕЙ замаячил на горизонте. Потянуло на размышления. О том, что было, случилось, повезло, получилось, не получилось. Частенько эти мысли посещают во время прогулок, долгих поездок на работу в Москву и обратно, на сон грядущий… И, надо сказать, разные мысли. Иногда люблю рассказывать о случившемся. Витиеватые истории получаются…
Как по-разному складывается жизнь. Один мой знакомый с детства мечтал выступать, посвятил этому всю жизнь и стал-таки настоящим большим артистом. Народным артистом России.
Друзья, супруги, оба художники. Работа, увлечения – общие, по призванию. Это счастье. И в семье гармония.
А что моя жизнь? Калейдоскоп, коллаж, цветное лоскутное одеяло. И самый большой лоскут – профессия. Тут я состоялась. Люблю, умею, востребована. Всё остальное – из кусочков.
В детстве ‒ балет, гимнастика, фигурное катание. Закалилась, конечно, окрепла. Любила рисовать (ещё не значит талант) – карандашами, тушью, акварелью. В школе, потом в институте – всегда в редколлегии, оформляла, рисовала, что-то сочиняла. До сих пор хромаю рифмами, и графоманство мне не чуждо. Увлекалась рукоделием, керамикой, фотографией, делала миниатюрки («инсталляции в миниатюре» ‒ так назвала мою выставку одна дама-искусствовед).
Повезло, что жила рядом с «английской» школой. Язык давался легко, очень нравился ‒ окончила иняз. В работе английский на втором месте, но всегда задействован. Много лет была членом, потом и президентом английского разговорного клуба в Новосибирске – этот лоскут большой и очень яркий. Организовала такой же клуб в Ивантеевке в Подмосковье. Нам уже шестой год.
В личной жизни много всяких лоскутиков. От ярких и светлых до самых тёмных. Влюблялась, увлекалась, разочаровывалась, теряла. Семья продержалась 11 лет. Муж ‒ красавец-музыкант. Замечательный сын, умница и мудрец. Внук прекрасный растёт. У сына своя семья, своя жизнь.
И что в итоге? Я живу в подмосковном городке Ивантеевка. Зелёном, уютном. Рядом с лесом! Есть друзья, замечательные соседи. Есть кот, приехавший со мной из Сибири, долгих ему лет. Есть работа, книги, музыка, компьютер… Люблю путешествия, встречи, общение. В путешествиях больше всего восхищает архитектура, действительно застывшая музыка! А сколько труда вложено! Объездила почти всю Европу. Вновь и вновь приезжаю в Санкт-Петербург. Город-фантазия, город-каприз, северная Венеция, Русское чудо, Северная столица ‒ сколько превосходных эпитетов придумали, чтобы выразить восхищение этим прекрасным городом. Преклоняюсь перед гениальностью его творцов, Петра I, архитекторов, реставраторов. И это наш, российский город! Есть чем гордиться. Люблю театры, выставки, концерты. В Москве всегда есть куда пойти, что посмотреть. Дай Бог мне здоровья и сил.
Ну, а в целом, я позитивный и счастливый человек. Утром в окно светит солнце, поют птицы – и жизнь хороша! А будет ещё лучше!
Я что-нибудь обязательно придумаю…
При оформлении материала использована фотография Ольги САЙГИНОЙ. Сайт zakon.kz
