Род Анопьян — талантливый и плодотворный во всех поколениях. Он переплетается с такими фамилиями как: Кара-Мурза и Мантагуни, старокрымские Вартановы и Арутовы, идет рука об руку с семьями Козодовых, Топаловых, Беспаловых и Данзас. Внучка Крымско-армянского художника Арменака Анопьяна (1908-1976) – Анна Сухарева-Анопьян – рассказала о семейных талантах, творческом наследии и будущей выставке своего деда, о которой он мечтал.
– Что вдохновило Вас на организацию выставки «Арменак Анопьян. Недосказанное…» в Армянском музее «Тапан»?
– Я много слышала о музее «Тапан» и даже не могла мечтать, что когда-нибудь картины деда будут висеть именно здесь. Меня поддержала галерея-музей «Нико», в лице директора Гаянэ Никогосян и культурный центр посольства Армении в России посоветовав Армянский музей, который расположен в самом сердце Москвы.
Выставочное пространство в «Тапане», как мне кажется, самое удачное место для нашей семейной коллекции, которая за несколько лет увеличилась почти в четыре раза. Мне нравится атмосфера в музее и профессиональное, трепетное отношение директора центра — Давида Багдасаряна к моей идее создать династийную выставку семьи Анопьян. Он человек, который хорошо владеет исторической информацией, творческий и всегда позитивный, а это вселяет уверенность, что все получится.
– Как вы выбирали работы для выставки? Какие критерии были при этом основополагающими?
– Мне не пришлось выбирать работы моего деда, мы с мамой на протяжении долгих лет постепенно реставрировали художественные работы Арменака, насколько хватало средств и сил. К сожалению, в связи с историческими перипетиями и испытаниями, которые пришлось пройти деду, основная часть работ утрачена, а те полотна, которые сохранились, мы попытались восстановить. Кстати, удалось получить что-то из частных собраний. Горько осознавать, что в 37-м году, когда Арменак был репрессирован, более ста работ были уничтожены, сожжены в центре двора в Симферополе. Мы нашли документы, подтверждающие, что обыск и арест проводились без понятых.
– Какие личные вещи семьи представлены на выставке и какую роль они играют в понимании творчества Арменака?
– Арменак очень трепетно относился к своим родовым корням. Он почитал своих родителей, боготворил отца – известного поэта, переводчика, культурного деятеля Серебряного века – Оноприоса Яковлевича Анопьяна. После его смерти, Арменак постоянно собирал материал, чтобы увековечить его имя, но помешали аресты, ссылка, переезды и ограниченность в средствах. Много из вещей сохранила моя мама, точнее предметы, которые остались в семье. Ведь многие вещи были проданы, заложены в голодные годы, а какие-то исчезли бесследно. Моя прабабушка, Гадаринэ Бедросовна Анопьян (урожд. Вартанова), к слову сказать, была одной из самых богатых невест Крыма и благодаря ее приданому семья выжила. Помню, как мама рассказывала, что длинную цепочку от кулона делили по 40 см и продавали частями или обменивали на хлеб. Так жили многие в те страшные послереволюционные, голодные годы.
На витринах будут представлены сохранившиеся книги отца-поэта, его блокноты, старые фотографии, несколько вещей Гадаринэ Бедросовны, взятые в Сибирскую ссылку. Вещи Арменака, с которыми он не расставался и возил все время с собой. Даже посуда и скатерть, которую жена Арменака, Вера Беспалова, взяла с собой, отправляясь добровольно за мужем в Прокопьевск, чтобы облегчить участь двум старухам – матери и тете Арменака, а также своему мужу. (Они были высланы из Крыма, по приказу Сталина, в 1944 году согласно постановлению №5984).
– Как вы оцениваете влияние предков Арменака на его художественное наследие.
– Я верю в гены в и атмосферу, в которой растет и развивается человек. Окружение Арменака было необыкновенное, ему повезло. В семье царила творческая атмосфера. Родной дядя, Григорий Яковлевич Анопьян, был одаренным, как и Оноприос, он писал стихи, занимался переводами и прекрасно пел. На выставке будут представлены его ученические художественные работы, которые все детство были перед глазами Арменака и это дало почву для развития художественных способностей. Кстати, эмигрировав в Европу после революции, Григорий Анопьян стал у истоков основания Теософского общества в Швейцарии.
Вторая сестра отца, Розалия Яковлевна Козодова (урожд. Анопьян), была начитана, знала несколько языков и обладала обворожительным голосом. Она долгое время играла в спектаклях Нахичеванского общества любителей драматического искусства. Ее дочь, Народная артистка Армении, Изабелла Григорьевна Козодова (Данзас), вспоминает о вечерних песнях и совместном чтении стихов. Также был двоюродный брат Арменака, Николай Григорьевич Козодьянц, замечательный художник-анималист. Если углубиться в родовые гены, то и деды-прадеды Арменака имели художественные способности. На выставке будет представлен рисунок лошади, который принадлежал двоюродному деду Арменака.
– Какие воспоминания о деде у Вас сохранились? Как они повлияли на Вашу жизнь?
– Мне было три года, когда умер мой дед. Я смутно помню его за ширмой, лежащего в пижаме; он тяжело болел в последние годы, помню его теплую руку. Моему брату повезло больше — 12 лет они были вместе. Арменак, по воспоминаниям Саши, был необыкновенно веселым и неунывающим человеком. Его любимым воспоминанием стало то, как они оба подходили к большому старинному зеркалу и строили смешные гримасы, перехватывая мимику друг друга. Хочу добавить, что Саша много взял от деда. Ему, в отличие от меня, прекрасно даются языки, он прекрасно рисовал в детстве, был очень способным, но выбрал спортивную футбольную карьеру, и это ему удалось. Можно сказать, что он пошел по стопам Арменака, который был чемпионом Крыма по боксу в легком весе в 30-е годы ХХ века! Надо отметить, что хорошая физическая форма деда помогла ему выжить в тяжелые годы. Наша мама, Татьяна Арменаковна, привила нам любовь к прошлому, истории, театру и живописи.
– Как удалось передать атмосферу творческого процесса Арменака в этой выставке?
– Мне кажется, что сами стены музея подсказывали, как надо разместить работы. Это не просто выставка одного художника, а история целого поколения людей, которые жили в это сложное и противоречивое время. Хронология построения – это сама жизнь Арменака. Его талантливое окружение, «Крымский период», где была счастливая и беззаботная юность, потом годы учебы у академика батальной живописи Н.С. Самокиша и период становления как художника. Хочу отметить, что Арменак неплохо писал стихи и участвовал в различных поэтических конкурсах, где имел успех. Затем «темная полоса» – годы сталинских репрессий, оправдательные приговоры, и жизнь снова заиграет яркими красками. В июне 1941 года должна была состояться первая большая персональная выставка Арменака, где ему должны были присвоить звание «Заслуженного члена Союза художников», но началась война. На фронт не брали из-за туберкулеза, но он хотел быть полезен. С коллегами рисовал антифашистские плакаты и развешивал листовки, прикрываясь пейзажными работами, которые создавал на продажу, чтобы прокормить семьи. Война закончилась – новое испытание – Сибирь. Лесоповал, тяжелые условия в Прокопьевске. В защиту Арменака писала большая группа известных крымских художников и деятелей искусства. Мартирос Сарьян не побоялся написать письмо на имя Лаврентия Берии, желая облегчить участь талантливого художника. В этот период появляются черно-белые нотки в творчестве Арменака, которые представлены на выставке отдельным периодом. Он рисует в основном углем. В письме к другу я нашла такие строки: «Рисовать нечем и не на чем, а не рисовать — невозможно».
А вот после ссылки он перестает заниматься живописью. Последний портрет Рахманинова (как выяснилось в наши дни, есть еще и Скрябин) Арменак пишет по просьбе своей жены Веры Владимировны Беспаловой для ее племянника, выпускника института им. Гнесиных, ныне известного композитора Сергея Зубковского. Так мы и старались расположить выставку в калейдоскопе исторических событий, которые диктовала художнику судьба.
– Какие реакции вы ожидаете от зрителей, когда они увидят работы и материалы, связанные с художником?
– Самое главное – это неравнодушие и интерес к творческому наследию Арменака. Мне хотелось осуществить его мечту, сделать персональную выставку деда, о которой он мечтал. Сказать маме, что все, что она сделала, создала, приумножила, отдала силы – это не зря! Я уверена, что незаслуженно забытые имена возродятся! Арменак в своем архивном завещании оставил нам большое количество документов, которые еще предстоит изучить. Там есть списки талантливых людей, которые окружали художника и были, как и он, незаслуженно забыты: Симеон Бабиян (поэт), Геннадий Панин (Ахматова считала его лучшим специалистом по акростиху), Симеон Гамальян (Гамалов) – литератор, критик, переводчик, редактор. Он работал в Москве и заведовал армянским отделом Библиотеки им. Ленина, а также другие творческие личности.
– Что вы хотите донести до посетителей выставки о значении Арменака как художника и члена династии?
– Каждый человек встраивает себя в свою семью, он в ней живет. Хочу донести, что эта связь не прерывается. Желаю, чтобы мои дети продолжили и приумножили знания о своем роде, находили в этом силы и вдохновение. Через родовые корни мы можем открыть многое в себе, а также, наоборот, исправить, проанализировать и изменить что-то в своей жизни.
– Как выставка вписывается в современный арт-контекст Москвы.
– Прекрасно вписывается, это то же самое, как Крымский мост связал Россию и Крым. Так же и моя Династия связала истории разных городов, теперь и Москвы, где я сейчас живу и рада представить москвичам эту замечательную выставку. Хочу, чтобы молодежь помнила одну из самых главных заповедей: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь Бог твой дает тебе…». В эти слова входит и память о наших предках, которые своей жизнью показали, что каждый день, дарованный нам свыше, является большим благом. Мои предки просто любили жизнь и делали всё возможное, каждый по-своему, чтобы мир стал ещё прекраснее.
– Какие планы у вас на будущее после завершения выставки.
– Иногда не мы составляем планы, а что-то свыше открывает нам новые горизонты и возможности. Очень хочу осуществить мечту моего прадеда-поэта и издать сборник его стихов и переводов. Кстати, современники считали его одним из лучших переводчиков нашей классической литературы! Но из-за бедности и тяжёлой болезни Оноприосу Яковлевичу так и не посчастливилось подержать в руках свой сборник. Есть прекрасный портрет, который Арменак написал после смерти отца, на нём изображен Оноприос, сжимающий в руке неизданную книгу своих стихов. Моё самое большое желание — чтобы этот прекрасный портрет висел отреставрированный в музее. Это одна из лучших сохранившихся работ Арменака.
Мечтаю сделать полный каталог картин Арменака и его окружения, отреставрировать работы, которые ждут своей очереди. И я посылаю в Космос мысль о том, что в частных коллекциях есть работы деда, и мне хотя бы позволят на них взглянуть… Ну и ещё-еще…
А на самом деле, грех жаловаться! Прекрасный музей «Тапан» дал мне возможность осуществить мою мечту, и выставку Арменака Анопьяна «Недосказанное…» увидят москвичи и гости столицы.
Фото из личного архива семьи Анопьян, предоставлены Анной-Сухаревой Анопьян