В издательстве «АСТ» вышел роман Михаила Кербеля «Срок для адвоката» — история о советском времени, погромах и беззаконии, в эпицентр которой попадает молодой адвокат из провинциального городка. Столкновение с жестокой обвинительной системой ломает его судьбу, а предательство, любовь и борьба за выживание становятся составляющими подлинной драмы.
— Ваш остросюжетный роман посвящен событиям 70-х годов прошлого столетия, и речь в нем о погромах и конфликтах на окраинах страны, а также беспределе местной власти, который приобрел неслыханные масштабы. Почему именно сегодня вы обратились к этой теме?
— Знаете, идея романа возникла еще тогда, когда в феврале 2014–го я наблюдал бунт на Майдане в столице моей родной Украины. Невольно вспомнились события, свидетелем которых мне довелось быть. И то, и другое — страшно.
Как страшен и беспредел местной власти во все времена. В советское время чиновник имел положение и льготы. В наше время нечестные «слуги народа» используют властные полномочия для личного обогащения. Об этом знают все. И совсем еще недавно в школьных сочинениях на вопрос: «Кем вы хотите стать?» — многие старшеклассники отвечали: «Чиновниками». Не геологами, врачами, журналистами, путешественниками — чиновниками! Ну что тут еще скажешь?!
А сесть за письменный стол побудил, как ни странно, локдаун. Поскольку передвигаться даже по городу было нельзя, нашел занятие дома. Думаю, в это время многие взялись за перо. На литературные сайты лавиной пошел поток поэзии и прозы.
— В эпицентре событий, происходящих в романе — молодой адвокат Марк из провинциального городка. И понятно, что столкновение с жестокой обвинительной системой ломает его судьбу. Много ли было в то время таких идеалистов?
— По моему мнению, идеалисты уже давно занесены в Красную книгу. Хотя в то время их несомненно насчитывалось побольше. Воспитание было другое. Социалистическое-идеалистическое. И как раз самые большие конкурсы при поступлении в вузы были на факультетах журналистики, геологическом, международных отношений, иностранных языков.
— Некоторые стереотипы в отношении цыган у вас в романе оказываются вполне реальным явлением. Например, гипноз, под которым они якобы не только деньги у прохожих выманивают, но и сумели, как в случае героя романа, всучить взятку честному и неподкупному адвокату. Неужели и в жизни были такие случаи? Ведь ваша книга явно написана на основе документальных событий…
— Да, такие случаи бывали. Редко, но бывали. Вообще коррупции было намного меньше, чем в эпоху нынешнего капитализма. Зато было больше блата — решения любых вопросов по знакомству: поступление в вуз, карьера, путевки в санаторий, дефицитные товары и т.д.
Но в данном случае мотивом того, что Марк пошел на преступление, было не личное обогащение, а жалость к беременной клиентке, всеми силами пытающейся спасти больную мать. А также уверенность в невиновности своей подзащитной, шансов помочь которой в связи с международным резонансом этого уголовного дела, как ему казалось, было совсем немного.
— Ваш герой, опять-таки, живет по заветам отца, которого в романе называют фондом милосердия. Но разве не было в то время социальных служб? Или люди даже при позднем социализме настолько не доверяли власти, что обращались за помощью к неизвестному, но доброму человеку? Похороны, уход за больным…
— Этот эпизод взят из жизни. В маленьких городках люди надеялись только на себя, на своих знакомых и на таких подвижников, как отец Марка. Молва о них распространялась из уст в уста очень быстро. Их уважали и им помогали. Имея перед своими глазами такой пример, как его отец, мой герой и сам вырос абсолютным альтруистом, что и способствовало тому, что он пошел на нарушение закона.
— Скажите, а история о дедушкином Георгиевском кресте, который бабушка главного героя во время голода тридцать третьего года выменяла на базаре на хлеб и спасла семью – это реальная история? Вам приходилось слышать такие в своей практике?
— Этот рассказ из истории моей семьи и основан на воспоминаниях самого орденоносца. Там фантазия не понадобилась. Фотография небольшого роста коренастого дедушки в солдатской форме и с Георгиевским крестом на груди хоть и выцвела, но и сейчас цела в моем семейном архиве.
А то, что в голодные годы Георгиевский крест спас всю дедушкину семью, в том числе и мою маму, мне видится как еще одно чудо, дарованное свыше. Может быть, именно для этого он и совершил свой подвиг, даже не предполагая, какими окажутся его последствия.
— Со временем ваш герой осознал, что «великий и единый советский народ тоже делится на касты», а сам он из высшей касты успешных адвокатов рухнул вниз и стал «грёбаным зэком». Как часто такое случалось, и почему Марк не попал в специальную тюрьму для работников своего ведомства? Ведь были же такие тюрьмы?
— На самом деле, случаи с осуждением адвокатов были редчайшим явлением. И да, вы правы, действительно для работников правоохранительных органов существовали специальные исправительно-трудовые колонии.
Но у Марка был «опекун», один из могущественнейших чиновников региона —прокурор области, чью блистательную карьеру Марк если и не сломал, то надолго притормозил. И за это «опекун» устроил ему «веселую жизнь» и в тюрьме, и в колонии. Как пообещал во время их первой и последней встречи, так и сделал.
— Кому адресована ваша книга, и можно ли назвать ее романом воспитания?
— Хороший вопрос. Честно говоря, когда писал, об этом не задумывался. Задумался только сейчас. В общем-то, судя по сотням рецензий в интернете, вижу, что старшее поколение как бы еще раз проживает вместе с Марком свою советскую жизнь, которая уже стала историей: романтическую юность, армию, с ее таким непременным и ужасным атрибутом, как дедовщина, поступление в институт и т.д.
А молодежи нравятся романтичность Марка, его умение сопереживать, находчивость в трудные минуты, упорство в достижении цели. И хоть он и не наделен таким качеством, как бесстрашие, но ум и сила духа позволяют ему, оказавшемуся на грани выживания, преодолеть страх и поступить единственно правильным образом.
Возможно, в этом и есть воспитательные моменты. И их, пожалуй, даже больше во второй книге, продолжающей повествование, начатое в первой.
Беседовал Олег БУГАЕВСКИЙ
