В Музее экслибриса и миниатюрной книги открылась выставка «Иван Лукьянов. Иллюстрации к трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов»» из фондового собрания музея-заповедника «Остафьево» — «Русский Парнас». На выставке представлены 23 литографии-иллюстрации к трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов».
С момента первой публикации «Бориса Годунова» в 1831 году пьеса неоднократно издавалась. На протяжении почти двух столетий художники, окрыленные пушкинским текстом, пускались в творческий поиск, стремились выразить идеи, атмосферу исторической трагедии. Каждая эпоха предлагала свое видение и свой художественно-выразительный язык. Хорошо известны иллюстрации к «Борису Годунову» выдающихся мастеров в деле оформления книги: Б.В. Зворыкина, С.Ф. Галактионова, В.А. Фаворского, Е.А. Кибрика и многих других художников.
Иван Лукьянов предлагает свой взгляд на драматическое произведение, представленный в эстампах 1996 года. Созданные Пушкиным поэтические образы художник стремится воплотить в своем графическом цикле и передать дух литературного произведения изобразительными средствами литографии. Зрительный ряд репродукций следует за драматургией Пушкина: так же, как и в пьесе, по ходу развития действия мы оказываемся то в Кремлевских палатах, то в келье Чудова монастыря, то на Красной площади, то в Кракове, то в доме Шуйского, то на Литовской границе.
Для оформления книги художник выбирает черно-белые тона, но приглушает контраст тоном бумаги слоновой кости, в литографиях появляется мягкость и ощущение старины. Мы не случайно оформили графические листы для выставки в темно-малиновые паспарту, по замыслу художника этот цвет должен объединять книжный блок с переплетом, предварять авторский текст «Бориса Годунова» и «служить трагическим предзнаменованием будущих несчастий». Важную роль в литографиях играет свет: с его помощью Лукьянов озаряет композиции, создает иллюзию объема форм. В листе «Москва. Успенский собор» при венчании на царство Бориса Годунова храм наполняет яркий солнечный, а может быть, сакральный свет, но под сенью, где находится Годунов, густая темнота, символ трагической личности царя. В концовке «Пастыри и овцы» солнечный свет льется с неба, словно шатром покрывая землю; струится свет и в окно кельи отца Пимена, попадая на ступени, он делит лист на светлую сторону с изображением монаха и темную сторону с фигурой спящего Григория Отрепьева.
Выразительные линии силуэтов персонажей трагедии наполняют листы декоративным ритмом и эмоциональной живостью. Так, в листе «Палаты Патриарха» плавные, певучие фигуры старцев скользят в пространстве, излучая покой и созерцательность. Силуэты двух обнявшихся фигур князей в сцене в доме Шуйского напоминают нам широко распространенную иконографию «Поцелуя Иуды».
По словам художника, в процессе работы над литографиями огромное впечатление произвело на него изучение древних фресок Успенского собора в Москве: помогло в решении композиционных задач, понимании красоты линий и цветовых пятен, значении света в изображении. Мастер постигает художественный язык древнерусского искусства и перерабатывает его приемы в стилистике своего авторского изобразительного языка.
Персонажи Лукьянова, будто тени героев давно минувших лет, живут на листах книги сдержанно, спокойно, отдавая главную партию звучанию пушкинского текста. Дух старины, противоборство светлого и темного, изящный декоративный ритм эстампов Ивана Лукьянова выступают в гармонии с поэзией «Бориса Годунова», придают оформлению книги эстетическую завершенность и усиливают эмоциональное воздействие на читателей.
