Выходные дни отмечены Астраханским театром оперы и балета постановкой двух литературных и музыкальных шедевров двух гениев русской культуры Александра Сергеевича Пушкина и Сергея Васильевича Рахманинова — опер «Скупой рыцарь» и «Алеко».
В центре повествования Скупого рыцаря две фигуры, две личности: Барон и его сын Альбер. В произведении А.С. Пушкина выпукло показана разница в обликах отца и сына. Но, обо всем по порядку. В опере «Скупой рыцарь» создана целая галерея образов, покоряющая читателя и зрителяи своим благородством, чистотой души, таков и главный герой трагедии «Скупой рыцарь» – Альбер, поражающая патологической жадностью и непорядочностью, все эти качества вместил в себе образ Барона и.т.д.
Первая картина смотрится убедительно, благодаря мрачной атмосфере рыцарского замка, сквозь запыленные окна которого едва прорывается тусклый свет и безусловно исполнителям партии Альбера (Роман Завадский) и партии Жида (Алексей Микутель). Роман Завадский сумел убедить зрителя, что в нем соединились все возможные достоинства настоящего рыцаря: он смел, решителен, добр. Одна беда у молодого человека – отсутствие денег. Алексей Микутель своей игрой пропустил ситуацию своего персонажа того времени сквозь своё восприятие и сделал это так, что К.С. Станиславский воскликнул бы: «Верю!». Столетьями в российскую историческую рамку вписан патологическо-патриотический принцип под названием антисемитизм. Как при Александре Первом, так и при Александре Третьем еврея можно было обозвать «проклятым жидом», «собакой», в человеческом обществе, где «законов гибельный позор, неволи немощные слёзы». И вроде все бы хорошо в первой картине, но откуда взялся «мото-велосипед» в рыцарском замке, где свисает рыцарский флаг – покрыто тайной. Этот ляп сразу делает несуразной трактовку пушкинского замысла.
Сцена «В подвале» наиболее удачна в этом спектакле, в которой старый барон излагает невидимым слушателям свою философию безжалостного скряги, пытаясь оправдаться перед самим собой. Воплощение образа Ильей Банником достаточно правдиво, но остается один вопрос, какую смысловую нагрузку несут в себе люди, блуждающие по сцене во время монолога Барона. Можно предположить, что это либо призраки тех бедняг, которых обобрал скупой рыцарь, пополняя свои золотые запасы, либо это потенциальные стражники, желающие стеречь несметные богатства после кончины Барона.
Трагедия Барона является вневременной, не привязанной к каким-либо конкретным историческим обстоятельствам. Так выявляется в опере ее всечеловеческое начало и так подчеркивается ее созвучность любой эпохе, что до конца в постановке Алексея Смирнова не было раскрыто. И без того скомканный финал, дополняет несуразный образ герцога, который является своего рода истиной в последней инстанции. Хочется отметить, что если бы не визуальный ряд Олега Молчанов и симфонический оркестр под управлением Валерия Воронина, где вся драма действительно сосредоточена в оркестровом звучании, поразительном то в своей темной мощи, то в мрачном сиянии,то закончить бы впечатление от постановки можно было словами Пушкина, от которых отказался Рахманинов: «Ужасный век! Ужасные сердца!».
«Цыгане шумною толпою по Бессарабии кочуют…»
К большому сожалению, эта шумная толпа похоронила, ну или почти похоронила глубокий смысл поэмы «Цыгане». Основная мысль А.С. Пушкина – столкновение личных интересов человека и общества, игнорирование законов и традиций той касты людей, в которой живет человек.
Этот конфликт двух полярных мировоззрений утонул сразу, едва открылся генеральный занавес и зазвучала интродукция, в которой чистые и светлыеобразы, выраженные мелодиями флейт и кларнетов, контрастируют с мрачным, зловещим мотивом, связанным с образом Алеко, которые мастерски передал симфонический оркестр под управлением Валерия Воронина.
Бесконечные танцы, которые надо заметить прекрасно удались хореографу-постановщику Евгении Бердичевской в столь узком сценическом пространстве, были неуместны в момент повествования старого цыгана и словно иронизировали важные и поучительные вещи, которые говорил герой оперы, наставляя молодое поколение.
Герой Алеко был убедителен в вокале, но не убедителен в воплощении пушкинского образа. Как личность, Алеко не принял ни нравственных принципов цивилизованного общества, ни законов цыганской жизни. Пушкин убежден, что полная свобода действий и отказ от каких-либо обязательств и рамок поведения не сулит ничего хорошего.
Очень органично вжились в образы Земфира (Эмилия Аблаева), которая предельно точно выразила образ степной свободолюбивой цыганки. Она сумела олицетворить собой весьцыганскийнарод, такой же веселый, яркий, беззаботный, живущий одним днем. Молодой цыган (Алексей Микутель), несмотря на то, что его персонаж не так ярко «высвечен» в поэме, предстал юным пылким юношей, готовым бороться за свою любовь, не боясь мести Алеко.
Спектакль Астраханского театра оперы и балета был спасен зрелищными декорациями и яркими аутентичными костюмами (художник-постановщик) Олег Молчанов и мастерством симфонического оркестра, который благодаря дирижеру-постановщику Валерию Воронину во всех смыслах слова сыграл свою чрезвычайно важную роль и «выполнив поручение» Рахманинова, заключил в себе основное образно-музыкальное содержание всего произведения.
Текст – Анастасия КОЖЕВНИКОВА,
Фото — сайт www.astoperahouse.ru
