Сооснователь студии XOVP, технический продюсер, более 1000 событий федерального и регионального значения, эксперт в области создания и технического продюсирования, разработки и применения новых VP, VR, XR технологий для производства мультимедийного контента Андрей Ерешко — о незанятом пространстве в креативной индустрии, сложностях популяризации технологий будущего, отсутствии единых стандартов и черте между творчеством и его реализацией.
– Андрей, Вы занимаетесь организацией мероприятий, у Вас крупный холдинг. А как оказались в кино?
– Я сам по себе не киношник. Мой друг и партнер Юрий Ярушников любит увлекать меня в новые идеи. А мне нравится на них откликаться. Так, однажды он меня увлек в путешествие по открытому морю на спортивной парусной яхте в качестве матроса, чего я никогда до этого не делал и даже близко не собирался (улыбается). Юра очень хотел пойти в кино, и мы начали снимать короткометражного кино.
– У Вас, кажется, даже была роль в одном из таких фильмов, который назывался «Теленок»?
– Все верно. Играл такого брутального соседа. Мне Юра позвонил и говорит:
«А ты можешь сейчас сфотографироваться на каком-нибудь нейтральном фоне?»
Я говорю:
«Могу».
Так как у нас часто делают пропуска и бейджи для мероприятий, я даже не подумал ничего. Потом он перезванивает мне:
«А можешь еще не бриться неделю?»
«Могу».
У меня борода как раз сильно отросла на тот момент. И уже после этого Юра сказал:
«Слушай, а мы тут еще снимаем рядом с твоим домом недалеко. Мы у тебя поживем, а заодно можешь сыграть вот такую роль? Говорить ничего не надо — выйдешь с ружьем, и все». И присылает сценарий.
Я подумал: отчего не помочь? И так оказался в кино.
– Чем еще сейчас заняты?
– На данный момент у нас есть направление технического продакшена, есть команда, которая занимается мероприятиями под ключ, есть наша студия по производству кино, сериалов, рекламных роликов и клипов с применением виртуального продакшена – XOVP (eXtraOrdinary Virtual Production). И, конечно, когда Юра снимает кино, то все, кто необходимы, сразу же включаются.
Так было с «Гарпуном», который в итоге стал «Приплыли!» (название «Гарпун» фильм носил на этапе съемок — прим.). Андрей Гуркин был продюсером, Юра Ярушников режиссером, а я в это время занимался студией. И это совершенно нормальное разделение для нас в такие моменты.
Вообще у нас получилось очень интересное трио.
– Андрей — эксперт и достаточно известный человек в киноиндустрии. Он классный оператор, имеет большую насмотренность, наработку и понимает, что и как настроить. Я являюсь специалистом в организации структур, в технической составляющей. Юра — человек достаточно универсальный, несмотря на то что представляется в первую очередь как режиссер. Но мы с ним долгое время работаем, и я могу сказать, что он умеет все организовать и дать не только совет, но и решение.
– В одном интервью Вы сказали, что сейчас российский рынок креативных индустрий имеет свободное, незанятое пространство, которое активно начинают занимать современные технологические решения — по принципу «борьбы в незанятом пространстве».
– Да. Знаете, есть такая восточная игра: го. И там, если совсем упростить, основная цель — занять фишками определенные зоны. Здесь про то же. Про то, чтобы занять какие-то реперные точки и уже оттуда дальше развивать свои направления, знаки защиты. Или вообще не развивать: остаться и посмотреть, что будет.
– Насколько высока, на ваш взгляд, эта заполненность? Много еще нужно времени, чтобы технологии стали частью если не нашей жизни, то жизни кинематографа, рекламной, музыкальной индустрии? Какие перспективы видите?
– Тут очень просто ответить. Технологии уже стали неотъемлемой частью. Это, знаете, как у человека: ухо – неотъемлемая часть организма, но в целом от всего тела оно занимает примерно 2%. Хотя значимость у органа очень большая: это одна пятая всех чувств.
О новых технологиях можно рассуждать примерно так же.
– И еще: когда они новые? Здесь и сейчас.
– Когда я в детстве читал Кира Булычева про Алису Селезневу, у меня даже домашнего телефона не было на тот момент. А теперь мы этим телефоном пользуемся и не кажется, что это что-то из ряда вон выходящее. Еще вчера что-то было фантастикой. Сегодня это технологические решения, про которые все рассуждают с пиететом. Завтра — уже то, чем все пользуются. А послезавтра — хорошо забытое старое, которое опять начнут внедрять.
На наших лекциях о виртуальном продакшене мы всем рассказываем, что этой технологии уже сто лет, просто она по-другому преподносилась и использовалась. Ее смысл остался, но появились более современные устройства, инструменты, с которыми все можно сделать интереснее, круче. И произошло это своевременно. Она уже давно среди нас.
– Получается, она везде и повсеместно используется?
– О повсеместности не может идти речь, потому что пространство новых технологий ограничено. Никуда не денутся натура, съемки в каких-то пространствах, будь то кафе, самолет или любая другая локация. С помощью виртуального продакшена мы не заменяем, мы дополняем. Даем больше возможностей.
Вот у нас проходили тесты сериала, события которого разворачиваются на Северном полюсе. А это в основном ледяные торосы (нагромождения льда — прим.), снег и серое небо. И лишь когда оно проясняется, видно огромное количество звезд, которые мы с вами, к сожалению, в мегаполисах никогда не увидим, и северное сияние. 50 оттенков серого — это как раз там (смеется).
– И, чтобы снять красиво, надо постараться.
– Когда мы обладаем возможностью с помощью современных технологий дополнить художественную, творческую составляющую, сразу же расширяем палитру. И творческую, и техническую. На тестах мы получили красивую, сочную картинку. Человек именно так все себе и представляет, когда читает книжку о Северном полюсе, ведь не все туда ездили или смотрели в детстве «Клуб путешественников». И каким бы ни был сюжет, если картинка некрасивая, зритель, избалованный визуальными «вкусностями», выключит фильм, не придет на него в кинотеатр.
А оператор и режиссер теперь эффективнее, эффектнее и с большим разнообразием могут реализовать творческие задумки. С точки зрения продюсера в этом тоже есть большой плюс. Самый простой пример, опять же, про съемки зимой. А съемки в павильоне с нашей технологией помогают продюсеру их уменьшить без снижения качества. Есть такое понятие: фотограмметрия, когда большие объекты фотографируются, сканируются и переводятся в 3D — и получается реалистичная картинка местности.
Возьмём другой проект, который к нам пришел, снимается в Сибири, в горах. И завезти туда съемочную группу в 150 человек и обеспечить их более-менее приличным проживанием — большие затраты. Но при этом туда поедет команда не 150, а 10 человек, которые закалены в боях и знают, на что идут.
Так что продюсерам это тоже упрощение. Хотя я чаще говорю про творческих людей, потому что мне кажется, что для режиссера, когда он видит не на зеленке, а сразу готовый результат на плэйбеке, это, конечно же, имеет очень большое значение.
– А если говорить о цели популяризировать технологию, она реализована или в процессе?
– Конечно, в процессе. Знаете, как бывает: есть какая-то основная цель, а она уже делится на подцели. Так вот популяризация — подцель.
Основная цель, если говорить о кино и XOVP — стать крупной производственной компанией. Очень хочется производить именно свой контент, а не только снимать для кого-то. Придумывать и реализовать, привлекать инвестиции. Внедряя в том числе технологию. И, работая на рынке услуг: 3D-контента, съемки, виртуального продакшена, дополненной и расширенной реальности и всего, что связано с искусственным интеллектом, машинным обучением — мы оказываем эти услуги и параллельно внедряем в киноиндустрию. Слишком высока ответственность перед инвесторами за большие деньги. Популяризация нужна как раз для того, чтобы убедить всех, что этого не нужно бояться. Мы делаем презентации, читаем лекции, приглашаем в гости, чтобы показать: вот посмотрите, пощупайте, послушайте про это.
Продюсеры очень осторожно идут во что-то новое и ждут, пока кто-то это не попробует.
– А что с конкуренцией в традиционном ее понимании? Она есть?
– Конечно. Мы не первая студия, связанная с виртуальным продакшеном. Мы даже не стремимся за лаврами первых, кто стал с этим работать — мы стремимся за лаврами первых, кто стал работать хорошо.
У студий, которые ухватились за эту технологию, увидев в ней потенциал и перспективу, было много трудностей и ошибок, разрушивших доверие к ней со стороны индустрии. И популяризация, помимо прочего, состоит и в том, что мы изгоняем из сложившегося «негативного стереотипа» о технологии бесов, загнанных туда нашими коллегами и конкурентами — назовите как хотите. Ведь сейчас говоришь про виртуальный продакшен, и тебя разве что святой водой не окропляют.
Мы исправляем ошибки, которые допускали в том числе и сами. Многие вещи, которые предлагаем, мы уже опробовали на себе. И просто работаем так, чтобы к нам приходили.
Как-то раз я произнес вслух фразу, и она стала чуть ли не лозунгом: мы не экспериментируем на заказчиках.
Возвращаясь к конкуренции: есть много людей, которые тоже занимаются виртуальным продакшеном и различными технологиями вокруг да около. Мы их всех знаем, и именно поэтому — и по тем причинам, что я озвучил выше — решили создать Ассоциацию деятелей виртуального продакшена и прилегающих к нему историй. Чтобы повысить качество.
Сейчас нет никакого единого стандарта. Клиент приходит в виртуальный продакшен и не понимает, что он получит и в каком качестве ему надо это отдать. Даже киношники, видевшие «Мандалорца» и другие западные фильмы с использованием технологии, фильмы о фильме и наши работы, вначале говорят: «Да мы все знаем! Ну что мы будем ехать? Давайте просто встретимся в центре и все решим». А потом удивляются, когда оказывается по-другому, и на месяц пропадают, чтобы переделать концепцию, раскадровки и так далее. Особенно операторы так реагируют.
– То есть, Ассоциация — не монополия, а орган стандартизации технологии?
– В первую очередь. Заходишь на сайт и смотришь: виртуальный продакшен — это про это, получаешь то-то, с тебя должны потребовать хотя бы это и это, иначе это не виртуальный продакшен и тебя обманывают. Обращайся в Ассоциацию, мы будем решать. Потому что все эти стандарты и правила, что называется, написаны кровью: они вырастают их сложностей, возникших в процессе производства.
У нас уже есть экспертиза, и когда к нам обращаются коллеги, мы можем подсказать решение. Для нас это тоже важно, чтобы сохранить доверие к этой молодой и сырой технологии. И, конечно, это история про наши имперские замашки (смеется).
– В Вашей деятельности чувствуется размах. Помимо того, о чем мы сейчас говорили, Вы являетесь экспертом арт-школы кино и сериалов «Таврида Арт». Проводите очень интересные творческие заезды «В эфире», мастер-классы по популяризации виртуальных технологий, паблик-токи и семинары. Выступаете перед студентами различных учебных заведений, профессиональных школ и арт-кластеров. Получается, Вы создаете экосистему, развивающую среду, где растут новые эксперты и заказчик, придя, получает полный цикл услуг?
– Глобальная цель, да — такая. Мы когда-то с ребятами проводили стратегические сессии, как в «Сколково», чтобы кого-то научить, а кому-то напомнить, как мечтать. Как я всегда говорю, может быть глобальная цель — взойти на Эверест. Но если даже ты дошел до пика, который (условно) ниже на 100 метров, ты все равно крутой. Ты в списке 1000 людей, совершивших такое восхождение за последнее тысячелетие. А до Эвереста ты дойдешь в следующий раз. Не надо никогда принижать своих достижений. Но стремиться надо все равно на Эверест. В этом смысл.
И одна из совместных «мечт», родившихся тогда — кинокластер: большой квартал, в котором есть все про кино. Такой Голливуд. Со студиями, творческими лабораториями, R&D (исследовательскими центрами, где рождаются идеи и тестируются новинки — прим.), обучающими классами, лекториями, концертными площадками, современными съемочными павильонами…
И идея эта родилась у нас с Юрой и Андреем на троих, мы ее обсудили с топ-менеджерами всех подразделений: и тех, кто занимается мероприятиями, и технарей, и начальник производства участвовал, и много кто еще. Возникла проработанная концепция.
Мы нарисовали этот квартал, распределили, где что, сколько нужно. И это превратилось в хороший коммерческий проект, который можно предлагать. Это с одной стороны. С другой стороны, в это все поверили, загорелись и захотели реализовать. Сейчас мы к этому идем, реализуем.
– К вопросу о реализации. Вы как-то высказались: «Есть черная черта между творчеством и реализацией, за которую нельзя переступать». Как Вы определяете, где она находится? И бывает ли наоборот: когда творчества мало, но есть уход в реализацию?
– Конечно же, совсем без творчества невозможно. Когда приходят люди и говорят: «Да что там придумывать? Сейчас вот здесь свет воткнем, тут экран поставили, камеры привезли» — ничего хорошего из этого не выходит. Но когда-то нужно это творчество остановить и заниматься реализацией.
Будучи в одном проекте, я нарисовал жирную черную черту, за которой с одной стороны было творчество, клиентоориентированность и еще куча всего, а с другой стороны — то, что уже невозможно будет сделать .
Как бы вы классно ни относились к клиенту, когда вы обещаете, что будет еще 52 ролика и мы, конечно, вот эти сцены снимем, все эти фантазии — полнейшая чепуха, которая, ко всему прочему, бьет по вашему личному реноме, по реноме компании, ухудшает отношение, например, к технологии.
Часто люди так рассуждают в стиле: «Да все потом все равно поменяется, зачем что-то планировать, зачем это обсуждать заранее, зачем нужны эти совещания?». Так в этом и суть процесса, что каждый высказывает свою линию, пусть даже не имея творческих амбиций.
Если этого взаимодействия между всеми не происходит, и творческая часть команды не узнает, как пользоваться технологией — а ей уже как раз время воспользоваться — и техническая часть команды не выскажется сегодня, завтра клиент ничего не увидит. И это очень сложный момент.
А еще есть такая штука, как «творчество на площадке». Когда творческая команда принимает решение в момент съемок, не имея блока подготовки.
Вот мне чем нравится виртуальный продакшен, тем, что это максимальная подготовка до проекта, на стадии препродакшена. Результат максимально спрогнозирован. Можно реализовать гораздо более сложные и интересные вещи.
Почему различные CG-специалисты (специалисты по компьютерной графике — прим.) нервничают. Они они боятся, что мы заберем у них постпродакшн. Но это несколько не так: мы его не забираем, мы им даем препродакшн. Но поменять в мозгах, что нужно к чему-то готовиться, сложно. Очень хочется это переломить — тогда качество работы возрастет в разы.
Это всё не совсем про творчество, конечно. Это про такие несостыковки организационно-технического характера, заставляющие режиссера, оператора или кого-то еще из команды принимать творческие решения, отходящие от основного плана, а технарей мучаться и внедрять. Они вынуждают менять концепцию по ходу.
– Реализацией каких работ Вы по-настоящему гордитесь? Вспоминаете и думаете про себя: «Вот это хорошо сделано»
– Мне никогда не удается самому себе ответить. Когда только начал заниматься концертной деятельностью и в одной организации у меня было много мероприятий в течение года, перед Днем города всегда был такой фестиваль «Отражение Москвы» на Гребном канале.
И это было про то, что постоянно нужно что-то придумывать — совместно с режиссером, художниками и так далее. Проект позволял реализовать нестандартные идеи и мысли, потому что остров, вода вокруг, какие-то плавательные средства, еще много всего. Я всегда говорил: «Вот работаю, работаю и бац! — «Гребной канал»». Не то чтобы я горжусь, как все там было — вообще не про то.
Но вот ты делаешь день за днем эти действия, возникает текучка. С этой текучкой надо как-то в себе бороться, а впереди у тебя «Гребной канал». Отдушина. И тут есть один очень важный момент. У нас ведь все «сидят на этом наркотике» – получение результата.
Наша профессия достаточно быстрая в организационном плане: месяц поготовился, провел, вот тебе результат. Все довольны, все счастливы, и у тебя адреналин. И в кинодеятельности по большому счету так же. Конечно, это очень затягивает. Но важно получать удовольствие и от процесса, а не только от того, как все круто получилось.
Возвращаясь к реализованным проектам: при случае я могу рассказать тысячу миллион историй про концерты звезд или про фестиваль Всемирной Фольклориады… Да, мне прикольно вспомнить, как я снимался в «Теленке» и мы стояли с Пореченковым, травили анекдоты на морозе при минус 25 и несколько часов ждали, когда нас наконец-то снимут. Мне интересно вспоминать про «Гребной канал». Но это такое разнообразие всего, что как байки это прикольно. И не сказать бы, чтобы я гордился одним конкретным проектом. Для меня большой повод для гордости — это, скорее, создание команды людей, с которыми я работаю, и что удалось их по крупицам выцепить. Многие из них являются прямыми моими единомышленниками.
– Андрей, желаем Вам и дальше расти и растить новые крутые команды, направления, претворять в жизнь проекты будущего.
