2 февраля в российский прокат выходит первый в истории совместный российско-ливанский художественный фильм «Гнев» Марии Ивановой Сурае. Мария Иванова Сурае – режиссер, сценарист и продюсер с более чем 16 -летним опытом работы в киноиндустрии, включая годы работы в Ливане. Пришла в игровое кино из документального.
В 2014 году короткометражный игровой фильм «Последний» (Sonuncu) спродюсированный Марией, стал участником основного конкурса 67-го Каннского кинофестиваля, затем стал участником 87 кинофестивалей и получил 9 наград. В 2017 году Мария, в качестве режиссера, сняла в Ливане полнометражный документальный фильм о сирийских беженцах «Бежать от войны». Фильм получил специальную награду УВКБ ООН и приз «Выбор кинокритиков» на Международном кинофестивале «Сталкер». В 2021 Мария завершила работу над своим дебютом в игровом кино – фильмом «Гнев».
– Мария, расскажите, как в вашей жизни появился Ливан? Как случилось так, что первый свой полнометражный фильм в качестве режиссера вы снимали именно на Ближнем Востоке?
– Ливан в моей жизни появился случайно. В 2015 году вместе с оператором Женей Родиным мы поехали в Сирию снимать мой документальный фильм о сирийских беженцах «Бежать от войны». Прилетели в Бейрут, а из Бейрута должны были на машине отправиться в Дамаск. Там всего 100 километров. Представьте, 31 декабря, снег в Ливане выпадает крайне редко – пальмы, плюс 15, и вдруг, неожиданно дорогу в Дамаск замело снегом. Проходит три дня, а дорогу всё не открывают. И тогда мы начали сьемки в Бейруте.
Для меня Ливан был терра-инкогнита. Я много слышала, читала об этой стране, но увидеть всё своими глазами — совсем другое дело. Если честно, в начале, я даже боялась одна ходить по улицам. Был какой-то стереотип, что в Ливане опасно и так далее. Но это совсем не так. Мы снимали в Бейруте дней пять и наконец я нашла билет на самолет в Дамаск. Мы полетели, попали в руки к мошенникам (и всё это во время войны), но это уже совсем другая история. Потом убежали из Сирии обратно в Ливан и оставшиеся две недели снимали фильм про беженцев в Ливане. Побывали в долине Бекаа, в Баальбеке.
Мне удалось не только снять кино, но и поближе познакомиться со страной. Я впервые была на Ближнем Востоке, и это был восторг! Природа, богатая история, самый старинный порт в мире Библос, финикийские развалины Баальбека, доброжелательные люди – всё это очень притягательно. Ливан – это маленькая страна, в любую сторону 100 км, меньше Московской области. Это светское государство, многоконфессиональное, 50 процентов мусульман и 50 процентов христиан, а всего 18 религий уживаются вместе. Я влюбилась в эту страну, думаю, что это взаимно. Вот почему, три года назад я решила свой режиссерский игровой дебют снять в Ливане. К тому времени, я жила между Москвой и Бейрутом, изучала культуру, менталитет ливанцев. Много успела понять, но много осталось и загадок. На моих наблюдениях и реальных историях был основан сценарий фильма «Гнев».
– Как и когда вам пришла идея сделать этот фильм?
– Идея написать сценарий фильма «Гнев» – как сказал один ливанский журналист, о восточной девушке с русским характером, появилась во время кинорынка в Берлине в 2020 году. Одно из событий, которое повлияло на идею фильма стал случившийся во время фестиваля в одном из немецких городов теракт. Убийца пришел в турецкое кафе и расстрелял посетителей. Потом выяснилось, что террорист придерживался неонацисткой идеологии. Там же на кинорынке я написала синопсис и сразу же начала искать продюсеров. Не поверите(!), нашла троих. Вернувшись в Москву, начался карантин из-за Covid-19 и мне пришлось три недели сидеть дома. Это время я использовала для написания сценария. Параллельно искала музыку для фильма и это помогало писать, настраивало на нужную волну. Я быстро пишу и через три недели первый драфт был готов. Затем я отдала сценарий редактору и начала искать актрису на главную роль. По интернету. Когда увидела фотографии французско-ливанской актрисы Манал Иссы, то сразу поняла – вот она главная героиня. Я написала ей лично в инстаграм и она быстро ответила. Мы начали общаться, она прочитала сценарий. Ей понравилась роль… но была проблема, Манал должна была сниматься в фильме Swimmers (реж. Sally El Hosaini), однако из-за карантина сьемки перенесли на год. А наш фильм мы планировали снять уже летом. Я начала репетировать с ней по зум и параллельно искать актера на главную мужскую роль. Французского актера Орельена Шоссада нашла довольно быстро. Был уже май и мы готовились поехать в Ливан на подготовительный период. Но снова усилились меры из-за ковида и несколько продюсеров вышли из проекта – не поверили, что фильм можно снять уже летом. С продюсерами ушла и часть финансирования. Пришлось переписывать сценарий, чтобы сократить бюджет, всё действие фильма переносить в Ливан. Многие говорили, что после переделок, сценарий стал даже лучше.
– Вы рассказываете про сценарий, кастинг, репетиции, поиск музыки так легко, но ведь у вас же нет классического режиссерского и сценарного образования. Как вам это удалось?
– Ну во-первых, я журналист по образованию и работала по специальности пять лет. А продюсером 10 лет. У меня накопился и опыт, и понимание, как должно быть и что значит хорошо писать и делать отличные фильмы. Те фильмы, которые делали мои авторы и режиссеры были действительно очень качественные. Я часто участвовала и в творческом процессе и мне это нравилось, при этом, удивительно, у нас было полное взаимопонимание с режиссерами. Конечно, приступать к своему первому сценарию было не легко, но я понимала, что шанс снять фильм именно сейчас один и его надо использовать. Мне было очень сложно быть «три в одном, точнее, в одной» — продюсером, режиссером и сценаристом. Но дебютанту сложно найти продюсера, тем более на ливанский фильм. Сейчас, я мечтаю, чтобы кто-нибудь снял с меня обязанности продюсера. Когда я сняла «Гнев», то поняла — быть режиссером моя судьба.
– Первоначально фильм назывался «В ее голове», но потом появилось название «Гнев». Почему произошла смена названия и о чем ваш фильм?
– Название менялось несколько раз, да. Это обычное дело в кино. Тем более, я была и продюсером и режиссером, и сценаристом, ни с кем не надо было согласовывать смену названия. Фильм о том, что даже из самой казалось бы безысходной ситуации можно найти выход. О связях с корнями, с прошлым и, конечно, о сильной женщине.
– Фильм был высоко оценён на многих российских и международных фестивалях, расскажите о его фестивальном движении, что особенно запомнилось, как его принимали первые зрители? Планируется ли еще участие в фестивалях?
– Запомнилось, что на первую премьеру моего фильма в Тунис на старинный фестиваль Ближнего Востока Carthage Film festival я отправилась со сломанной ногой. За две недели до этого, я играла в волейбол и сломала ногу, а на второй повредились связки. И я на кресле каталке выкатилась из аэропорта. Тунис не предназначен для людей с ограниченными возможностями, там нет ничего для людей на колясках. Я ужасно мучалась, пока не встала и не начала ходить, наступая на сломанную ногу. Иногда залы находились на этаже без лифта. И мне приходилось туда подниматься. Пять показов за пять дней, торжественное открытие фестиваля, множество интервью и я везде была в гипсе. Зато, зрители принимали очень хорошо. Было столько отзывов. Как от арабской публики, так и от европейцев.
На данный момент фильм участвовал в 36 фестивалях и получил 9 наград. Это очень здорово. Особенно запомнились показы в Ливане, Швейцарии и России. Еще «Гнев» взяли на главный фестиваль в Иране 41ST FAJR INTERNATIONAL FILM FESTIVAL — я всегда мечтала попасть в Иран и скоро туда отправлюсь.
– После успеха фильма «Капернаум», когда он был номинирован на «Оскар», о ливанском кино в мире заговорили по-новому. Заявлено, что над фильмом «Гнев» работала та же команда, расскажите поподробнее об этом сотрудничестве, его значении и об актерском составе.
– Да, над фильмом «Гнев» работал тот же продакшн, что и на «Копернахум» — одной из самых талантливых мировых режиссеров Надин Лабаки. На «Гневе» работал замечательный исполнительный продюсер Пьер Сарраф, художник-постановщик Хуссейн Байдун, мой друг звукорежиссер Шади Рукоз, а также, костюмер, гример, кастинг директор. Оператор-постановщик Томассо Фиорилли был оператором фильма «Insult» — тоже ливанский фильм номинант на Оскар. А режиссер-монтажа Весела Мачлевски работала с Вадимом Перельманом на «Уроках Фарси». Пост-продакшн делала одна из лучших кинокомпаний в мире немецкая The Post Republic, которые стали ко-продюсерами фильма. Команда у меня подобралась мощная, а главное смелая.
Остальных актеров я нашла уже в Ливане, кастинг длился две недели. Я в восторге от актрисы Джулии Кассар (она сыграла мать главной героини), Хуссама Саббаха — отец главной героини, он, к сожалению, погиб в автоаварии в позапрошлом году, и Мухамеда Акила – он дядя главной героини. Это люди уникального таланта.
– На время съемочного процесса пришлось много испытаний, пандемия, взрыв в порту Бейрута. Как это повлияло на конечный результат и на фильм в целом, относительно того что задумывалось изначально?
– Испытания начались еще до сьемок, когда несколько продюсеров покинули проект из-за коронавируса и мы остались без части финансирования. В июне мы приехали в Ливан, а вернулась домой только в сентябре. Из-за взрыва 4 августа в бейрутском порту была разрушена наша основная локация – квартира главной героини. В последний момент, мы поменяли расписание сьемок и начала снимать фильм с эпизода «деревня» — это нас и спасло. Во время взрыва мы находились в 40 километрах от Бейрута. Вечером мы услышали два хлопка. Выбежали на улицу, моя группа начала звонить друзьям, родным. Никто не брал трубку. В группе началась паника, новостей еще не было. Я позвонила в посольство России и сказала, что если началась война, чтобы нас эвакуировали. Мы вернулись на съёмочную площадку и продолжили снимать фильм. Через какое-то время появились первые новости – взрыв в бейрутском порту – сотни погибших и пострадавших, разрушены несколько районов города. Я дала всем выходной, а сама отправилась в Бейрут снимать документальный фильм о взрыве.
Слава Богу никто из близких моей группы не пострадал. Когда мы вернулись в Бейрут, то увидели, что наша локация разрушена. Нам пришлось отложить съёмки и начать всё строить заново. После взрыва в городе начались волнения, тысячи демонстрантов вышли на улицы и начали поджигать и ломать витрины, магазины, другие строения. Их успокаивали силами армии, но на следующий день всё начиналось снова. Нельзя было проехать, город встал. Наш отель бы разрушен и мы все жили в разных концах города. Но ни тогда, ни потом у меня не было мысли закончить сьёмки. И вся группа также была готова снимать даже в таких тяжелых условиях. Я многое поняла про ливанцев, ведь, чтобы узнать человека, нужно оказаться с ним в сложной ситуации. И ливанцы вели себя удивительно смело — это сильная нация, я была в хорошем смысле поражена. После этого, я немного поменяла в одном эпизоде слова главной героини, где она говорит о своих соотечественниках.
Но и это еще не все.
Далее начался карантин, мы сдавали тесты каждый день. Особенно волновались перед сьемками в тюрьме, так как если бы кто-то один заболел – не пустили бы никого. Но чудо – никто не заразился.
Мы закончили сьемки и я вернулась в Москву – уставшая и опустошенная. Сказала, что такой дебют не приснился бы и в кошмаре. А в октябре была уже в Берлине на монтаже. В общем, могу сказать одно – всё, конечно, заканчивается и хорошее и плохое, но и от тебя зависит как именно. Мотив и смысл у режиссера всегда есть, а это главное для достижения цели.
– Получается, что это первый опыт Российско-Ливанского сотрудничества в области кинопроизводства? Какую роль, на ваш взгляд, это сыграет для культурного сотрудничества двух стран?
– Да, фильм «Гнев» — это первый опыт сотрудничества Ливана и России в кинопроизводстве. Но пока не на государственном уровне. Финансирование поступало от частных инвесторов. В России в Министерство Культуры я не обращалась. А в Ливане, к сожалению, нет государственной поддержки кинематографа и остается надеется только на инвесторов. Пример ливанского фильма «Капернаум» показал, что артхаусное кино может зарабатывать деньги. При бюджете в 4,5 млн. долларов «Копернахум» собрал 64 млн. Это редкий успех и я рада, что повезло именно ливанскому фильму.
До фильма, я делала несколько культурных мероприятий между Ливаном и Россией. Например, в 2016 году я провела первый фестиваль российского кино в Ливане. Мы привезли в Бейрут 12 российский фильмов, журналистов, провели пресс-конференции, сделали показы в лучших кинотеатрах города. Фильм «Гнев» – это продолжение сотрудничества и, надеюсь, что российский зритель полюбит эту картину также, как полюбил ее зритель Ближнего Востока и других стран. В 2022 году я закончила в Ливане свой документальный фильм «Я не Лакит» (ко-продакшн Ливана и Румынии) и если говорить о будущих проектах, то следующий свой полнометражный игровой фильм я тоже собираюсь снимать в Ливане.
– Была ли какая то поддержка? Где вы находили финансирование?
– Изначально в фильме было пять со-продюсеров, на кинорынке EFM в Берлине в 2020 году я нашла троих: из Франции, Грузии и Литвы, а в мае осталось только две компании – российская и ливанская. На пост-продакшн присоединилась немецкая компания. Когда французский ко-продюсер выходил из проекта он сказал, что не верит, что фильм можно снять этим летом (речь шла о лете 2020 года). Это невозможно! Но для меня слово «невозможно», редко несет прямое значение. Да, это было на грани невозможного, но у нас всё получилось.
– 2 февраля фильм выйдет в прокат в России. Для российского кинопроката ливанское кино довольно большая редкость. Почему вы решили выпустить его в прокат и именно сейчас? Выходил ли он в кинопрокат на других территориях?
– Россия – первая страна для проката фильма «Гнев». Следующие на очереди страны Ближнего Востока. Почему сейчас, в феврале? Думаем, что это лучшее время для нашего фильма. Люди вернутся с каникул, кстати, я отмечала этот Новый год в Ливане и заметила очень много российских туристов. Эти люди точно придут в кинотеатры — еще раз посмотреть на Ливан
Что касается ливанского кино в России, всё очень просто – Ливан маленькая страна, там снимается не так много фильмов, примерно 10 полнометражных картин в год в ко-продакшне разных стран. Некоторые фильмы снимаются исключительно для внутреннего ближневосточного рынка. Сейчас в Ливане бум сериального производства. В год производят сотни проектов. Некоторые из них выходят на Netflix. Надеюсь, «мода на Ливан» будет только расширяться.
Я очень надеюсь, что прокат фильма «Гнев» в России пройдет успешно и мы сможем сказать, что первый российско-ливанский фильм действительно получился!
– Расскажите о ваших дальнейших творческих планах в кино.
– Не люблю говорить о том, что еще только в начале пути. Могу сказать, что следующий фильм будет основан на реальном событии, которое произошло на Ближнем Востоке. Я узнала об этой истории семь лет назад, но написала синопсис только сейчас. Жить по принципу «всему свое время» научилась на востоке, это очень помогает спокойнее относиться ко всему, что происходит – хорошее или плохое и больше доверять себе.
– Чтобы вы хотели пожелать зрителям?
– Доверяйте себе! Приходите смотреть «Гнев». И оставьте свой гнев в кинотеатрах – заходите в новый год с новым Я.
Как-то так…
Материалы предоставлены компанией «Base development»
