Ната́лия Каса́ткина — артистка балета и балетмейстер. В 1953 году закончила Московское хореографическое училище (педагог Суламифь Мессерер). В 1954—1976 годах — солистка балетной труппы Большого театра. Исполняла характерные танцы в балетах «Лебединое озеро», «Раймонда», «Золушка», «Дон Кихот», «Весна священная», «Кармен-сюита».
C 1960-х годов работает как балетмейстер, ставя спектакли вместе с мужем, танцовщиком Владимиром Василёвым. А с 1977 года они руководят московским Театром классического балета.
Наталия Дмитриевна — Заслуженный артист РСФСР, Народный артист РСФСР, обладатель I Премии Всесоюзного конкурса концертных номеров, Государственной премии СССР. В 1994 году награждена Орденом Дружбы народов за большой личный вклад в развитие хореографического искусства. В 1996 году стала Лауреатом премии журнала «Балет» «Душа танца» (в номинации «Рыцари балета»). В 2005 награждена Орденом Почёта за многолетнюю плодотворную деятельность в области культуры и искусства. В 2020 году награждена Орденом Дружбы за большой вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность.
Мы поговорили об истории и репертуаре Театра классического балета, о творчестве и о том, как сохранить традиции.
– Что нового готовит театр в будущем сезоне 2021-2022 года? Чем планируете удивлять зрителей?
– Мы зрителей никогда не удивляем. Удивляет цирк, а у нас балет, причем классический.
Из-за ограничений, связанных с коронавирусом, мы не могли показывать спектакли для зрителей. Но, что нас радует, в этот период мы возобновили многие наши любимые авторские спектакли, которые обычно редко идут. Это «Сотворение мира» Андрея Петрова, «Лисистрата» на музыку Ольги Петровой, «Жар птица» Игоря Стравинского, «Весна священная» Игоря Стравинского, «Петербургские сумерки» на музыку Пятой симфонии П. И. Чайковского, «Чудесный мандарин» Беллы Бартока.
Если говорить о премьерах, то у нас выходит балет «Сны поздней жизни» по произведениям А.С. Пушкина, музыку к нему написал Андрей Петров. Этот спектакль когда-то шел в Мариинском театре, но теперь это совершенно новая постановка!
– Ваш театр существует много лет. За это время менялись балеты, хореография и т.д.? Вы что-то добавляли c течением времени? Есть ли в планах поставить что-то принципиально новое? Если да, то какая идея или сюжет лежит в основе?
– Мы поставили с Владимиром Василёвым 33 спектакля. Из них в основном балеты, и 4 оперы. Оперы шли в Мариинском и Большом театрах. Остальные спектакли шли в разных городах бывшего СССР, в Европе и США.
Каждый раз когда мы возобновляем свои спектакли в другом театре, то, естественно, вносим в них что-то новое. Больше всего нового мы внесли в хореографию, когда готовили свои ранее поставленные старые спектакли с новыми молодыми артистами.
В наших постановках принимали участие Владимир Малахов, Вера Тимашова, Галина Степаненко, Ирек Мухамедов, Александр Горбацевич, Ильгиз Галимулин. Из Мариинского театра Михаил Барышников (он играл Адама в спектакле «Сотворение мира»). Когда мы перенесли этот спектакль в своей театр, то внесли много нового.
Но в то же время все великолепные прыжки Барышникова, невероятно трудные движения, которые он исполнял ранее, это все наши молодые артисты исполняли после него. В том числе Ильгиз Галимулин. Все перечисленные мной артисты – лауреаты международных конкурсов и носят звание заслуженных.
Есть авторские спектакли, которые мы ставили только у себя, их немало. В планах есть поставить что-то новое.
Великий дирижер Геннадий Рождественский, когда он второй раз пришел в Большой театр, позвал нас с Владимиром Василёвым к себе и заказал нам спектакль «Буря» по последней пьесе, написанной У. Шекспиром. Ее очень трудно переносить на балетную постановку. В балете используется музыка финского композитора Яна Сибелиуса. Мы тогда все подготовили, у нас был план. Но Геннадий ушел из Большого театра, и в итоге эта работа легла на полку на много лет. И сейчас я хочу этот спектакль выпустить и в память о Геннадии Рождественском, и в память о Владимире Василёве.
– Для какой аудитории вы ставите свои спектакли? Есть ли у вас желание ставить балеты для детей?
– Мы ставим спектакли для абсолютно любой аудитории. Наш постулат: все жанры, кроме скучного. Поэтому и наши авторские спектакли, и редакции классических балетов (мы сделали почти всего Чайковского и Прокофьева) – они всегда понятны и интересны зрителю. К нам даже совсем маленькие дети приходят.
В наших балетах дети так же участвуют: в спектаклях «Маугли», «Щелкунчик» и т.д.
В нашем театре очень большой детский репертуар: «Гадкий утенок», «Маугли», «Золушка», «Спящая красавица», «Жар птица». И последняя наша премьера, которую мы показали на исторической сцене Большого театра, это балет «Кракатук» на музыку Эдуарда Артемьева. Cам сюжет поставлен по Гофману, точнее по его представлениям о том, что такое Щелкунчик. Это не балет «Щелкунчик», к которому все привыкли, а «Щелкунчик» Эрнста Теодора Амадея Гофмана и Эдуарда Артемьева.
Так что у нас хороший выбор спектаклей для детей, и дальше мы планируем, что они будут в нашем репертуаре.
– Кто вам помогает делать декорации и костюмы? Кто ваши главные помощники в театре? Какие новые современные технологии используются в вашем театре?
– Декорации нам делают величайшие художники – Иосиф Георгиевич Сумбаташвили, Валерий Яковлевич Левенталь, Энар Стенберг. Больше всего мы работали с Иосифом Cумбаташвили — он для нас делал декорации к «Ромео и Джульетте». Совершенно новый спектакль, не похожий ни на один другой. Так же для спектаклей «Сотворение мира», «Спартак». Декорации для оперы «Петр I», которая ставилась на музыку Андрея Петрова с нашим либретто и шла тогда еще в Кировском, а ныне Мариинском, театре.
И каждый раз, что делал Иосиф Георгиевич, — это великая работа, все спектакли, на которых мы сотрудничали, с огромной индивидуальностью. Он вносил очень много своего, поэтому спектакли интересны не только своей хореографией, которую мы ставили, не только исполнением артистов, но во многом и сценографией, которую создал Иосиф Георгиевич.
Сейчас у нас главный художник нашего театра Елизавета Дворкина – заслуженный художник России. Она сделала очень много ярчайших постановок, которые идут только у нас в театре. Это «Дама с камелиями», «Петербургские сумерки», «Чудесный мандарин» Бартока, «Лисистрата» и многие другие.
Говоря про новые технологии, то, конечно мы идем в ногу со временем. Например, балет «Лисистрата». В нем все декорации построены на технологии трехмерного видеомэппинга. Это когда эффект объема создается за счет освещения пространства несколькими проекторами.
В балете «Кракатук», премьера которого состоялась в январе 2020 года на исторической сцене Большого театра, помимо видеомэппинга использовался эффект голографии. Тот же самый орех, и другие волшебные вещи, которые присутствовали на сцене вместе с артистами, – это голограммы, но их не отличить от реально существующих объектов.
– По каким критериям вы набираете артистов в труппу? Какой сейчас по количеству состав труппы, какие образовательные учреждения закончили артисты?
– Критерии — это профессионализм, хорошая физическая форма. А вот такое качество как талант проявляется в дальнейшей работе.
Я состою в совете нескольких хореографических училищ и обычно присутствую на выпускных экзаменах, выставляю оценки. Я уже вижу заранее потенциал артистов. Есть ли у них такое качество как артистизм или нет.
Как правило, у тех, кого мы приняли в театр, все эти качества совпадают, – и форма, и профессионализм, и артистизм.
В труппе нашего театра 75 человек. Они закончили Московскую Государственную Академию хореографии, Академию Русского балета имени А.Я. Вагановой, Пермское Государственное хореографическое училище, Воронежское хореографическое училище, хореографические училища в Новосибирске и Саратове. То есть лучшие училища страны, где по-настоящему учат классической базе. А дальше мы уже этих выпускников развиваем, вводя в свои спектакли и делая их настоящими артистами высокого уровня.
– Есть информация, что совсем скоро у Вашего театра появится своя собственная сцена. Уже известно место, где это? В каком году планируется открытие?
– Место известно – это улица Скаковая, дом 3 (Москва – прим. ред.). Здесь большая территория, на которой расположены исторические здания – бывшие царские конюшни. На этой территории можно построить и театр, и международный центр балетного искусства, куда будут входить и галереи с работами театральных балетных художников, и школа, и институт повышения квалификации. Мы сможем приглашать не только зрителей в большой удобный зал, с удобной сценой, полностью оснащенной технически всем, что придумано за последние годы. Мы сможем приглашать труппы театров из регионов страны. Во многих городах России театры находятся в очень плохом состоянии, у них нет выхода, чтобы они могли приехать показать свое искусство, чтобы развиваться. Сцена, которую мы построим, будет выходом для региональных театров. Мы будем им помогать,- будем приглашать их артистов на стажировку к себе.
Так же мы хотим приглашать и зарубежные театры и артистов. Все это для того, чтобы наше искусство не угасало.
Но самая главная наша задача – cохранять двухсотлетнее искусство русского балета и развивать его.
Открытие театра и центра состоится, как только закончится эта ситуация с пандемией, я надеюсь.
– Чем для вас современный зритель отличается от того, который приходил на ваши спектакли раньше, 20-30 лет назад?
– Раньше классическому балету уделялось очень большое внимание. В частности, я лично вела часовую передачу «Балет- балет» по первому каналу в течение 17 лет, и потом еще 2 года вела передачу «Легенды Большого». Мы старались зрителям рассказывать и показывать, что такое классический балет. Развивать их знания о нашем виде искусства…
Ко мне тогда приходили письма мешками, на которые я в передачах старалась ответить. Зрители, которые приходили на спектакли, сознательно все разглядывали. Они могли запросто определить, какова техника, каков артистизм у исполнителей. Какой это балет: хороший или скучный, или недостаточно профессиональный, или наоборот – гениальный.
Зрителю предоставлялась возможность оценить то, что он смотрит, потому что они начинали это понимать, интерес был у зрителей колоссальный. Сейчас такого интереса нет.
Но на наши спектакли приходят и бабушки-дедушки, которые помнят былое время, и это очень интересно и приятно. Они радуются, что балет не погиб, и есть такой театр, в который можно прийти и посмотреть что-то интересное.
Но я помню, когда у нас была премьера «Спартака», то на нее пришло очень много студентов. Я выходила в антракте и слышала, как они друг другу говорили: «Вот наш декан сказал, если будет скучно, то уйдете. Но разве с такого спектакля уйдешь?!»
И на все наши спектакли приходит молодежь, не только на «Спартака». И, конечно же, вместе с родителями приходят дети, замечу, не только на детские спектакли.
Бывают инциденты, когда приходят, например, на спектакль «Чудесный мандарин», а потом говорят: «Мы пришли на сказку, а нам показали какую-то странную историю». Но это не странная история, а захватывающая. И музыка там такая же! И даже взрослые приходят на этот детский спектакль по несколько раз, потому что он им интересен.
– Что вас лично вдохновляет и придает сил, чтобы работать дальше?
– Балет это такое искусство, если его не любить, то лучше сразу из него уйти! Я безумно люблю балет, я мечтала попасть в балет с раннего детства. Уже к окончанию школы я начинала что-то сочинять свое и показывать артистам.
Потом попала в труппу Большого театра, – там протанцевала много и успешно. И безумно любила танцевать.
Именно там мы начали с Владимиром Василёвым ставить спектакли — поставили тогда четыре балета и одну оперу.
Дальше, когда мы получили свой балет, сначала мы четыре спектакля поставили в Кировском театре (ныне Мариинский – прим.ред.) — два балета и две оперы. После этого нас пригласили возглавить Кировский театр, и одновременно пригласили возглавить тот театр, в котором я сейчас работаю – Театр Классического балета. От предложения, которое нам сделал тогда Кировский театр, не отказываются. И мы не отказались. Но министр культуры СССР Петр Нилович Демичев, который с нами разговаривал и предлагал нам возглавить «Классический балет», сказал: «Ленинград — это даже не республика, это отдельная страна . Что вам там предстоит, я не знаю. Если там что-то пойдет не так, то я не смогу вам помочь». А у нас уже все было запланировано для переезда: и квартира на Невском проспекте, и намечена встреча с труппой. Хотя обе труппы театра, и балетная, и оперная, нас уже прекрасно знали, потому что мы выезжали вместе заграницу. Много ездили по стране. Артисты театра нас очень любили.
Тем не менее, мы с радостью вернулись к идее создать свой театр, и сказали Петру Ниловичу: «Мы приняли такое решение и никогда об этом не пожалеем. Мы хотим сделать свой авторский театр, и построить театр». Он нам отвечает: «Вы сначала сделайте репертуар, а потом стройте театр».
Сейчас у нас репертуар — 33 спектакля, а театра еще нет. Но мы надеемся, что мы его построим.
Вдохновляет меня само искусство и любовь к нему. И желание все еще до сих пор, несмотря ни на что, делать что-то новое, сочинять необычные вещи.
Я надеюсь, что «Буря» — это такая загадочная вещь, что я там смогу сочинить интересный для всех балет.
Но прежде всего меня вдохновляют артисты. Вы не представляете, как они сейчас соскучились по сцене, когда нам нельзя было даже репетировать. А потом репетировать можно было, но нельзя было нигде выступать. Cейчас еще эти сложности и ограничения все еще существуют. Но как артисты работали после окончания карантина, и как работают сейчас ! С такой отдачей, с таким вдохновением. Помогают друг другу, вспоминают что-то, вносят свои коррективы и предложения в новый спектакль.
Я очень люблю, чтобы сперва артисты все точно исполнили, как у меня задумано, а потом ты даешь им свободу. Это интересный творческий процесс, который развивает и артиста, и хореографа.
Когда мы с артистами разговариваем о спектакле, то половину спектакля мы, хореографы-постановщики, хозяева. А со второй половины спектакля артисты настолько вживаются в роль, что они могут сказать: «Вы знаете, Наталья Дмитриевна, мой герой так бы не поступил. Он поступил бы по-другому» . И предлагают мне, как они это видят. Тогда надо артисту дать шанс сделать так, как он считает правильным. Я иногда пускаю на самотек процесс репетиций, и артисты сами что-то придумывают.
Например, Михаил Барышников на репетициях балета «Сотворении мира» всегда придумывал что-то невероятное. Когда заканчивалась наша с ним основная репетиция, то он спрашивал: «Мы закончили»? И после этого они с В. Василёвым начинали придумывать что-то свое. Василёв ставил хореографию, а Барышников это гениально исполнял. Эта хореография идет по всему миру, и даже прыжки называются «барышников», так как именно он их первый исполнил.
Наталия Дмитриевна Касаткина и Владимир Юдич Василёв
Все артисты, кто это может сделать, очень этим гордятся.
– Вы следите за коллегами и конкурентами? Какие-то современные постановки, которые появляются, могли бы отметить?
– Конкурентов у меня нет, потому что если балетмейстер плохой, то он не конкурент, потому что я лучше. Если балетмейстер хороший, то он не конкурент, потому что я с уважением к нему отношусь, восхищаюсь его работами.
В работах балетмейстера самое главное это индивидуальность. Если ее нет, то это не балетмейстер. А если есть даже если он профессионал, то знаете, как про писателей иногда говорят «графоман». Вот есть и балетмейстеры-графоманы. А есть балетмейстеры, которые имеют индивидуальность.
В начале и середине ХХ века было много выдающихся хореографов. В начале века, вы знаете, труппа Дягилева, кто работал на его «Русских сезонах». У него была масса прекрасных балетмейстеров. В середине века тоже были чудесные и замечательные балетмейстеры — постановщики: Гойлезовский, Якобсон, Бурмейстер, Григорович. Следующее за ними поколение – Брянцев, мы с Василёвым, Виноградов. Григорович был принят в Большой театр, и сделал там свои великие постановки. Сейчас у него есть свой собственный театр в Краснодаре. Дима Брянцев работал так же в известном московском театре Станиславского и Немировича-Данчекнко.
Но большинство балетмейстеров, особенно старшего поколения, они не дожили до создания своих собственных театров, и это очень жаль.
В наши дни есть человек, профессионал, которого я безумно уважаю, восхищаюсь и очень за него рада — это Борис Эйфман. Потому что у него ярчайшая индивидуальность. Не зря его любят во многих странах мира, не только в России.
Он работает по-своему, он полностью состоявшийся как постановщик. Сейчас у него открылась школа, и не только школа, но и детский школьный театр танца. Чтобы можно было развивать искусство великого Ленинградского балета. Когда-то он мне сказал, что через два года должны открыть и основной его театр. Ему сейчас 75 лет, и он выглядит очень счастливым. У него невероятная энергия. Все его спектакли разные и в то же время в едином стиле. Они все очень интересные!
Это все те, кого я бы хотела отметить из коллег.
Балетмейстеров в мире всегда было очень мало, а сейчас просто беда. Сейчас стало совсем мало именно самостоятельных и ярких индивидуальностей. Очень жаль. Потому что для них не созданы условия, чтобы они могли развиваться.
Мы надеемся, что если мы построим свой международный центр балетного искусства, то мы позволим работать и развиваться талантливым постановщикам. Будем выделять тех, кто прирожденный балетмейстер, по призванию. Потому что именно таких людей надо поддерживать в их развитии. А бездарные сами прорвутся, я так считаю.
– В вашем театре работают западные постановщики? И кто работает с артистами? Вы специально приглашаете кого-нибудь при репетициях и подготовке спектаклей?
– В нашем театре работали западные постановщики. В частности, такие как Пьер Лакотт. Замечательный балетмейстер, француз, парижанин. Он поставил специально для нашего театра «Натали или швейцарская молочница». Сначала в нем участвовали только наши артисты. Но потом самая главная балерина ушла в декретный отпуск. Мы сперва расстроились, так как балерина очень хорошая. Но нашим большим другом была Екатерина Максимова, и мы пригласили ее. Конечно, Пьер был очень доволен. Получился выдающийся спектакль.
Потом для нас с разрешения авторов поставили спектакли и концертные программы с помощью Азария Плисецкого Морис Бежар, Ролан Пети и Альберто Алонсо.
Альберто Алонсо в свое время поставил «Кармен-сюиту» для Майи Плисецкой в Большом театре, и мы сами были в первом составе того спектакля, у меня там тоже была одна из чудесных ролей.
В настоящее время у нас просто нет возможности приглашать западных балетмейстеров, хотя кого-то мы очень хотели бы пригласить. Не буду сейчас их называть. Есть балетмейстеры, которые нам интересны. И в основном те, кто не очень востребован. Потому что сейчас во многих театрах идет все то, что уже шло давным –давно, и уже набило оскомину в Европе и Америке. А теперь все эти спектакли переносят к нам в Россию.
Нам хочется чего-то нового и необычного. И есть хореографы, которых мы бы с удовольствием пригласили на постановку, если бы была такая возможность. Но без своей сцены мы этого cделать не можем.
– Каков критерий успеха спектакля, на ваш взгляд?
– В первую очередь это реакция зрителей. На наших спектаклях зритель смеется, и плачет, и аплодирует. И стоит в партере после спектакля минут по 20, никто не уходит. Даже если спектакль идет в Кремле, где 6000 мест.
У нас всегда были аншлаги, с самого начала, как только мы заступили в этот театр и сделали свой первый спектакль с Арамом Хачатуряном «Гаяне». Два года этот спектакль шел с переаншлагами, и всегда зрители в конце вставали и аплодировали очень долго и кричали «браво». В наши дни это продолжалось, пока шли спектакли, до коронавируса и карантина.
– Какие ближайшие постановки и где у вас пройдут? Планируются ли гастроли в других городах?
– Я уже говорила, что выходят постановки «Сны после жизни» по Пушкину и «Буря» по Шекспиру. «Буря» — это одноактный балет, поэтому к нему пойдет еще «Отелло» Дворжака. Это два очень близких друг другу композитора, поэтому мы их объединим.
Самое главное, чем мы очень дорожим, это фестиваль наших авторских балетов в Санкт-Петербурге, который пройдет с 27 августа в течение недели на сцене Балтийского дома. Мы там покажем «Сотворение мира», «Лисистрату», «Весну священную», «Жар птицу», «Петербургские сумерки», «Чудесный мандарин».
Затем у нас будет гастроли по городам Белоруссии и Прибалтийских государств.
Мы не зря работали во время пандемии, — у нас это время ушло на возобновление всех этих спектаклей. А наш новый спектакль мы покажем петербуржцам чуть позже. Но покажем непременно, ведь нас там всегда очень любили и любят!
Анна (УШТАН) ВОРОБЬЕВА для АртМосковии,
Фото предоставлено Государственным академическим театром классического балета Н. КАСАТКИНОЙ и В. ВАСИЛЁВА
