Свой последний майский концерт в насквозь пропахшем сиренью Зарядье Российский национальный оркестр ожидаемо посвятил Рахманинову. Его сочинения и в обычной-то жизни украшают афиши любого концертного зала мира с завидной регулярностью, а уж в год 150-летия со дня рождения одного из величайших русских композиторов недостатка в них не наблюдается и подавно. Однако этот концерт все же стоял особняком.
Творческое наследие Рахманинова – это один из столпов, абсолютная константа репертуара РНО, наряду со столь же кровно органичным для оркестра Чайковским.
Произведения, составившие программу этого вечера, были созданы совсем еще молодым автором в начале его тернистого пути, и отражают те два направления в творчестве композитора, которые принесли ему общемировую славу и признание, – фортепианное и симфоническое.
Первый фортепианный концерт (1891 г.) 19-летний Сергей Рахманинов посвятил своему наставнику Александру Зилоти. В этом сочинении композитор еще не вполне свободен от различных влияний, однако авторский стиль уже узнаваем. Спустя годы музыкант переработал юношеский опус: в редакции 1917 года он был исполнен в Нью-Йорке, и с тех пор занял достойное место в репертуаре пианистов. И именно эта редакция прозвучала 29 мая с.г. в Зарядье. Сольную партию исполнил Алексей Мельников, один из триумфаторов XVI Международного конкурса имени П. И. Чайковского (2019), в чьем послужном списке также есть премии таких престижных международных конкурсов как конкурс имени Карла Черни в Праге, памяти Веры Лотар-Шевченко в Новосибирске, Манхэттенский международный музыкальный конкурс в Нью-Йорке и др. Мельников уже не в первый раз сотрудничает с РНО, и сцена зала в Зарядье обжита ими вполне – предыдущие две встречи музыкантов состоялись также здесь. В интерпретации Алексея Первый концерт прозвучал свежо, взволнованно и проникновенно. Публика тепло приветствовала исполнение, заслужив своими аплодисментами рахманиновскую прелюдию на «бис».
Премьера Первой симфонии, написанной в 1895 г., состоялась 15 марта 1897 года в Санкт-Петербурге под управлением Александра Глазунова — и с треском провалилась, что возымело весьма драматические последствия: Рахманинов впал в тяжелейшую депрессию, перестав писать музыку на долгие три года. Симфонию сочли неудачной, она не была издана, а партитура и вовсе считалась утраченной. Лишь после смерти автора удалось отыскать оркестровые голоса и восстановить сочинение, спустя десятилетия оказавшееся подлинным шедевром молодого Рахманинова. Новое рождение симфония обрела в 1945 году – под управлением Александра Гаука она имела грандиозный успех в Москве. Спустя три года состоялась американская премьера, прочно закрепив за симфонией право быть Первой среди равных.
Автор монументального исследования «Рахманинов и его время», музыковед Юрий Келдыш писал о ней: «Моменты мрачного трагизма, приобретающего порой грозно-инфернальную окраску, чередуются со светлыми лирическими эпизодами нежного, интимного или страстно-экзальтированного характера. Настойчиво повторяемые «зовущие» интонации, которыми пронизана вся музыкальная ткань, создают ощущение беспокойного порыва, жгучего стремления куда-то вдаль. <…> Концовка звучит как уверенное «да будет», выражая волю и готовность к борьбе со стоящими впереди жизненными испытаниями».
В этот майский вечер свое прочтение признанного шедевра представил народный артист России Николай Алексеев, в начале прошлого года унаследовавший от Юрия Темирканова пост главного дирижёра Заслуженного коллектива России. Стиль Алексеева всегда отличался подчеркнутым уважением к авторскому тексту и чрезвычайной основательностью репетиционного процесса. Столь кропотливая работа над партитурой не могла не принести свои заслуженные плоды. РНО, славящийся своим фирменным рафинированным, вобравшим в себя все самое лучшее от европейской традиции и вместе с тем очень русским звучанием, послушно шел за авторским замыслом и дирижерской палочкой маэстро Алексеева.
По свидетельствам современников, эпиграфом к симфонии Рахманинов избрал библейские слова «Мне отмщение и аз воздам», напоминающие о неизбежности справедливого возмездия за все неправедное, что было совершено человеком в жизни. Эта мысль приобретала особое значение в конце девятнадцатого столетия, в предчувствии надвигающихся бурь и потрясений, которые нес с собой век XX. Как нельзя более созвучна она и нашему неспокойному времени. Горячие овации, которых аудитория удостоила музыкантов по окончании концерта, — лучшее тому подтверждение.
Полина ХАРИТОНОВА
