На излёте минувшего года в международном арт-пространстве появилось новое издание, посвящённое вопросам цифрового искусства, — выходящий в Гамбурге The AI Art Magazine. В первом номере журнала опубликована работа молодого российского художника Степана Ковалёва — «Портал в неизвестность» из серии «Грани света». Событие, на первый взгляд локальное, при внимательном рассмотрении становится ещё одним подтверждением того, что на Западе интерес к современному российскому искусству не угасает, несмотря на всю сложность международной обстановки. Специально для платформы ARTISTS/ХУДОЖНИКИ, созданной при поддержке Президентского фонда культурных инициатив, креатор рассказал о том, что его вдохновляет на творчество и каким он видит будущее цифрового искусства.
— Степан, что вдохновило вас на исследование взаимодействия света и архитектуры в цифровом искусстве?
— Меня всегда увлекала архитектура как форма искусства, объединяющая математическую точность и тонкую эстетику. Но со временем я понял, что в чистом виде архитектура — это не только геометрическая форма и строительный материал. Восприятие архитектурного сооружения во многом зависит от освещённости. Свет, в определённом смысле, тоже является архитектором, который не только создаёт настроение, меняет угол зрения, но зачастую добавляет новые измерения к нашему трёхмерному пространству. Меня вдохновляют работы Джеймса Таррелла, превратившего свет в главный объект искусства, и архитектура Тадао Андо, заставляющего пустоту стать частью композиции. Очень сильное впечатление на меня всегда производят построенные на принципах минимализма творения американского скульптора и дизайнера Иссама Ногучи и эмоциональные глубины картин Марка Ротко.
— Что вдохновляет вас за пределами искусства?
— Природа. Свет в ней всегда уникален: утренний туман, отблески солнца на воде, игра теней. Это источник бесконечных идей. Природа позволяет погрузиться в тишину, которой так мало в нашей стремительной жизни. Современному человеку она необходима, как свет или воздух, потому что только она, на мой взгляд, даёт возможность остаться наедине с самим собой, прислушаться к тому, что происходит в душе, упорядочить мысли и открыть для себя новые пути.
— Как с этим коррелирует цифровое искусство — порождение стремительно развивающейся цивилизации?
— На первый взгляд, никак, но на самом деле оно стало для меня способом выйти за границы реального и исследовать феномен света в абсолютной свободе. Мне нравится создавать пространства, не подчиняющиеся законам физики, работающие исключительно с чувствами и эмоциями.
— Расскажите подробнее о концепции «Граней светотени». Как возникла идея этой серии?
— «Грани светотени» — это исследование пограничных состояний. Для меня свет — нечто большее, чем физическое явление. Это удивительный инструмент для изучения моментов перехода. Идея серии возникла из моих наблюдений за тем, как свет «режет» пространство: он то подчёркивает его точность, то размывает границы между видимым и невидимым. Свет может подчеркнуть детали или скрыть их, сделать пространство жёстким или эфемерным. Он — основа жизни на земле, а потому обращается к нашим чувствам напрямую, становится своего рода, универсальным языком для общения человека с мирозданием. Я стремился создать образы, где свет становится скульптором, придающим привычному новые смыслы.
— Какие?
— А вот это вопрос не ко мне, а к зрителю. Когда я смотрю на произведение искусства, мне интересно не столько послание, вложенное в него автором, сколько те смыслы, которые я сам могу в этом произведении отыскать. Зритель сегодня ищет в искусстве, в первую очередь цифровом, свои личные переживания, выстраивает собственную смысловую систему произведения. Мне интересна энергетика и тот смысл, которая она генерирует во мне самом. Мне нравится, когда зритель сам выстраивает смысловую систему произведения, опираясь на чувства, которые оно в нём вызывает.
— Как вы подходите к созданию работ? Какие инструменты и технологии используете?
— Всё рождается из синтеза собственной интуиции и современных технологий. Одним из ключевых инструментов стали нейросети. Они позволяют мне создавать и исследовать неожиданные формы и текстуры. Нейросети для меня — это не просто инструмент автоматизации, а партнёр в поиске новых идей. Я использую несколько сетей, у каждой из которых свои достоинства, обучаю их на основе своих набросков, фотографий и текстов, чтобы результат сохранял мою художественную идентичность. После этого я вручную дорабатываю полученные образы, соединяя их с трёхмерным моделированием и алгоритмическим дизайном, чтобы добиться необходимой мне глубины и выразительности. Такой подход позволяет находить баланс между структурой и хаосом, технологией и человеческим видением. Свет в моих работах превращается в элемент, который я структурирую, чтобы подчеркнуть нужное настроение или эффект. Использование нейросетей позволяет выйти за пределы привычного и создать пространство для экспериментов, где возможно всё.
— Почему вы избрали своей главной темой лиминальность и трансформацию?
— Лиминальность — это состояние перехода, где привычное становится неопределённым, но именно в этой неопределённости и кроются новые возможности, неведомые ранее. Переход — всегда трансформация, и я верю, что свет — идеальный символ этих процессов. В моих работах он действует как метафора изменений, напоминая всем нам, что в мире нет ничего постоянного, кроме движения и перехода.
— Ваш «Портал в неизвестность» из серии «Грани светотени» попал на страницы нового журнала цифрового искусства The AI Art Magazine. Что это за издание?
— Журнал был создан Майком Браунером, возглавляющим polardots.studio, и Кристофом Грюнбергом, автором книги «The Age of Data: Embracing Algorithms in Art & Design». Первый номер вышел в декабре прошлого года. Я отправил свою работу на конкурс просто потому, что не мог не воспользоваться такой возможностью. В жюри входило десять известных дизайнеров, AI- и 3D-художников, продюсеров и кураторов. Каждый мог отдать свой голос только за одну работу. Одиннадцатым был ИИ. «Портал» был отобран не сразу. Решающее слово осталось за главой жюри Дэвидом Карсоном, одним из культовых дизайнеров современности. В журнале помимо отобранных работ были опубликованы эссе членов жюри. Карсон в своей статье, проиллюстрированной в том числе и моим «Порталом», писал, в частности, о том, как важно за произведением видеть человека, который его создал, а не инструмент, с помощью которого он это сделал. Дэвид, привнёсший в современный дизайн откровенный гранж, умеет видеть неочевидное, и его поддержка придала моей работе дополнительное значение. Публикация в таком динамично развивающемся инновационном издании стала для меня доказательством того, что моё искусство способно находить отклик как в сердцах профессионалов, так и у широкой аудитории. Это не только вдохновляет, но и задаёт высокую планку. Напоминает о том, что искусство — это не только о красоте, но и об умении говорить с каждым на уровне чувств и смысла.
— За работами художника, в какой бы области он ни работал, должна проступать личность. Но возможно ли это, если его инструментом является ИИ, то есть, в сущности, машинная технология?
— На этот вопрос трудно дать однозначный ответ. Да, ИИ — технология, но обучает его человек на том материале, который близок и интересен именно ему, а затем полученный результат ещё раз прогоняет через «фильтр» собственной личности. В этом смысле, как мне кажется, индивидуальность просматривается в любой работе. Другой вопрос, как личность автора интерпретирует для себя зритель. И тут уже мы вступаем в область полной неопределённости. Я пытаюсь соединить математическую точность архитектуры с эфемерностью света, чтобы создавать образы, балансирующие на грани предметной реальности и абстракции. Стремлюсь донести до зрителя не только красоту формы, но и её изменчивость. Мне хочется, чтобы мои работы не просто производили впечатление на тех, кто их видит, но и пробуждали в человеке живые чувства, заставляли задуматься над тем, что именно для этого человека важно именно в этот момент его жизни.
— То есть вы не рассчитываете на определённую, заранее заданную вами реакцию зрителя?
— Я не хочу ему ничего навязывать. Просто надеюсь, что мои работы станут для зрителя моментом остановки, паузой в беге по повседневности, возможностью для чувственного созерцания. Это не искусство, которое требует расшифровки, это приглашение почувствовать тишину, замедлиться, увидеть мир чуть-чуть иначе, чем за пять минут до этого.
— С какими вызовами вы сталкиваетесь при создании таких многослойных произведений?
— Самый большой вызов — это соблюдение технической точности и эмоциональной выразительности. Технологии открывают огромные возможности, но их легко превратить в самоцель. Для меня важно сохранить в работах их «человечность», способность трогать за душу и вдохновлять. Ведь я в первую очередь обращаюсь к людям, способным увидеть и оценить неочевидное, готовым заглянуть за пределы видимого и почувствовать красоту эфемерного и, конечно же, ценящим моменты тишины и созерцания.
— Творчество — это всегда поиск, расширение собственных границ. В каком направлении вы предполагаете двигаться дальше?
— Я хочу исследовать свет как динамическую силу, взаимодействующую со звуком и энергией движения. Возможно, мои будущие проекты будут связаны с созданием интерактивных инсталляций, где зритель сможет буквально взаимодействовать с пространством и светом, получая при этом некий уникальный опыт.
— Как вы оцениваете роль цифрового искусства в современном культурном ландшафте?
— Цифровое искусство — зеркало нашей эпохи. Оно отражает то, как мы живём, точнее то, как технологии меняют нашу жизнь. Вопрос в том, насколько оно останется человечным при столь высоком уровне технологичности. А это уже зависит не от тех, кто создаёт инструментарий для цифрового искусства, в том числе и разработчиков ИИ, а от тех, кто всем этим пользуется. То есть конкретно от каждого художника, от того, насколько он сам будет человечным в своих работах. Цифровые технологии позволяют исследовать идеи, которые раньше в принципе не могли возникнуть, пространства, ранее казавшиеся абсолютно недоступными. Для меня это не просто искусство, это способ говорить о вещах, которые мы все чувствуем, но не всегда можем выразить словами. И, на мой взгляд, значимость его для современного человека будет только расти. Проблема лишь в том, насколько человек, существуя в сложно устроенной цифровой реальности, сумеет сохранить свою природу.
— Каким вы представляете дальнейшее развитие своей карьеры и какое значение для вас имеет возможность работы с галереями и коллекционерами?
— Для меня важно, чтобы мои работы существовали не только в цифровом пространстве, но и в реале, то есть были представлены в арт-галереях в их, если можно так выразиться, классическом виде. Увидеть работу на экране компьютера — одно, войти с ней в контакт в пространстве галереи — совсем другое, поскольку в галерейном пространстве всегда царит особая атмосфера. Галеристы, кураторы, коллекционеры — та аудитория, внимание которой стремится завоевать любой художник. Ведь они выступают тем важнейшим звеном, которое соединяет в единую цепь произведение искусства и зрителя, каждый раз создавая возможность для уникального диалога.
