В рамках грандиозного оперного фестиваля опер Модеста Петровича Мусоргского, посвященного 185-летию гениального русского композитора, Большой театр представил сразу четыре премьеры.
Наряду с народно-исторической драмой «Хованщина», постановка которой – это реконструкция ставшего хрестоматийным спектакля Леонида Баратова и Фёдора Федоровского 1950 года, ныне перенесенная из Мариинского на Историческую сцену Большого. Кроме того, на Исторической сцене была впервые представлена неоконченная опера «Саламбо» по роману Г. Флобера, на Новой сцене – «Сорочинская ярмарка», а на Камерной – «Женитьба», написанные по одноименным текстам Н.В. Гоголя.
«Саламбо», создававшаяся в середине 60-х, стала первым опытом Мусоргского в жанре оперы. Увлекшись модным тогда романом Гюстава Флобера, только что изданным на русском языке, молодой композитор вдохновился на создание по нему большой оперы. Сюжет, основанный на реальных событиях из истории времён Пунических войн – восстании войска наёмников и рабов в Карфагене, – повествует о чувстве и долге, о борьбе и духовном противостоянии. Прекрасная Саламбо, дочь полководца Гамилькара и жрицы богини Таниты, спасая свой город и народ, подобно Юдифи, сюжет которой в опере воспел в те же годы Александр Серов, проникает в стан врага, чтобы вернуть своему народу магический заинф – дар небес, дарующий могущество Карфагену.
Несмотря на то, что, поработав над сочинением три года, Мусоргский охладел к нему, отдав силы на создание «национальной русской оперы», музыкальный материал «Саламбо» нашел применение в других сочинениях композитора, включая «Бориса Годунова». И, несмотря на то что композиция этой ранней оперы не отличается цельностью, а музыкальный язык довольно пестр, «Саламбо» – это опыт, в котором Мусоргский заявил о своей композиторской самобытности, впервые показав народ как «коллективную личность», откликающуюся на сложные повороты исторического сюжета столь же остро, как отдельные герои. Его народ многолик и разнообразен— голоса жрецов, детей, мужчин и женщин, отдельные реплики переплетаются в свободном сочетании разных хоров.
Нынешняя версия оперы родилась, благодаря инициативе Мариинского театра, заказавшего еще в 1989 году композитору Вячеславу Наговицыну оркестровую редакцию сочинения, в которую вошли единственные три сцены, оркестрованные Мусоргским, а также эпизоды, оркестрованные Николаем Римским-Корсаковым и Виссарионом Шебалиным. В 1981-м по предложению Валерия Гергиева Наговицын расширил редакцию, включив в нее несколько родственных сочинений Мусоргского. Впервые подобным образом «оформленные» сцены из «Саламбо» были исполнены в естественных декорациях древнеримской арены Мериды на гастролях Мариинского театра в 1991 году под управлением Валерия Гергиева, ставшего инициатором и московской постановки. Под его руководством опера предстает как величественная музыкально-сценическая фреска, в которой изысканные романтические, лирические, ориентальные страницы соседствуют с яркими драматическими и трагическими эпизодами.
На Исторической сцене Большого «Саламбо» появилась в режиссерской версии Сергея Новикова, в монументальных декорациях Ростислава Протасова, искусно дополненных видеоконтентом Дмитрия Иванченко. Художественный образ спектакля, значительную часть которого составляют торжественные и скорбно-трагические народные мизансцены, отсылает к историческим полотнам эпохи классицизма, подчиненным законам перспективы и симметрии.
Картины роскошного «царского» пира на фоне неги южной ночи, пленительные танцы жриц в храме контрастно чередуются со сценой жертвоприношения отроков на капище Молоха, с жестокостью нравов и языческих обрядов.
На фоне меняющихся монументально-хоровых сцен прекрасен и разнообразен голос Саламбо в исполнении Юлии Маточкиной, чей эмоциональный диапазон колеблется от утонченного лиризма до острого трагизма, как и голос влюбленного в неё врага Мато, пронзительно драматичный в исполнении Михаила Петренко.
В текстах Николая Гоголя Модеста Мусоргского привлекала острота и колорит характеристик персонажей. Композитор нашел наиболее верный способ показать это средствами музыки – в «Женитьбе» он принял решение, так же как его предшественник Александр Даргомыжский, создать оперу по гоголевскому тексту, не меня слов писателя, а в комической «Сорочинской ярмарке» стремился передать через музыкальную интонацию тонкости украинской речи, своеобразие исторического быта.
Чтобы передать певучесть украинской речи, он соединял характерные обороты из различных песен, в том числе услышанных «живьём» во время концертного турне по Украине в 1879-м.
Неоконченная опера «Женитьба» (1868) – это, по словам Мусоргского, «опыт драматической музыки в прозе», своего рода «омузыкаленная речь» Гоголя, в которой композитор стремился передать «изгибы человеческой речи в её непосредственном правдивом изложении» и «звуковое выражение человеческой мысли».
Определив изначально жанр оперы как «совершенно невероятное событие в трёх действиях», он написал лишь одно — первое — в клавире, который позже оркестровал Вячеслав Наговицин по заказу Мариинского театра, где премьера сочинения состоялась лишь через 160 лет после ее появления – 9 мая 2009 года.
Режиссёр-постановщик Эдем Ибраимов вслед за гениальным Мусоргским сатирически передает противоречивый внутренний мир надворного советника Подколёсина, надумавшего покончить с холостяцкой жизнью, но наполненного страхом перед женитьбой. Гоголевский юмор здесь передан в комичных и продуманных деталях взаимодействия персонажей, в которых режиссер опирается на традиции великого Бориса Покровского – основателя Камерного театра, ставшего частью Большого.
На минималистично оформленной сцене по центру диван, на котором привычно «лежит барин да трубку покуривает», отдельные предметы мебели, отмеченные печатью холостяцкого быта (сценография Анастасии Бугаевой). Образ спектакля дополнен достоверными костюмами Ольги Ошкало. Белая стена подобна внутреннему экрану главного героя (видеоряд Романа Крутова) – на ней в виде теней возникают все его мечтания и тревоги: то муха, с которой он борется, пытаясь ее убить, словно бы собственную идею о женитьбе, уже в самом начале спектакля, то надвигающиеся на него и увеличивающиеся свадебные костюмы, то образ «хорошенькой», о которой мечтает Подколёсин, да она тут же превращается в ужас от прощания с холостяцкой жизнью, в которой можно привычно лениться, и нет нужды тратиться на обременительные семейные хлопоты. Несмотря на уговоры колоритной свахи Феклы Ивановны и друга Кочакрёва, надворного советника побеждают страх и лень…
Артисты двух составов, исполняющие заглавные роли в этом действе, создают самобытные образы надворного советника, его друга и свахи, каждый из которых представлен не только вокально ярко, но и сатирически остро.
«Сорочинская ярмарка» писалась в тяжёлое, кризисное для композитора время – между историческими музыкальными драмами «Борис Годунов» и «Хованщина». Но вопреки обстоятельствам эта комическая опера Мусоргского пронизана безмятежно весёлым настроением, неповторимым малороссийским колоритом и особенным, чисто гоголевским юмором — таков фон, на котором расцветает любовь Грицько и Параси, главных героев «Ярмарки». Ночь на Лысой горе, Красная свитка и прочая чертовщина сочетается в этом сочинении с простосердечной лирикой и красочно-карнавальными народными сценами.
Эта опера, как и большинство других сочинений Мусоргского в этом жанре, осталась незавершенной. Ее многократно редактировали и дорабатывали Ц. Кюи, А. Лядов, Н. Черепнин, Н. Римский-Корсаков. Свет рампы она увидела только через тридцать лет после смерти композитора, в 1911 году, благодаря В. Каратыгину, который инициировал ее любительскую постановку. За ней последовала полноценная премьера в московском Свободном театре под руководством К. Марджанова (1913). В Большом театре «Сорочинская ярмарка» ставилась дважды — в 1925 году, в редакции Ю. Сахновского и Н. Голованова, и в 1952-м, в редакции Виссариона Шебалина, опиравшегося на исследования Павла Ламма, автографы и авторский сценарий Мусоргского (режиссёр Л. Баратов).
Редакция Шебалина привлекла и Бориса Покровского, обратившегося к ней в 2000 году – он поставил «Сорочинскую ярмарку» в своем Камерном театре. Спектакль, премьера которого прошла 14 июня 2000 года, считался одной из лучших последних работ выдающегося оперного режиссера. В 2018-м он был возобновлён, и отныне его новая версия в редакции режиссера-постановщика Ксении Шостакович будет играться на Новой сцене Большого театра.
Режиссер бережно отнеслась к сценическому тексту Покровского, практически не меняя в нем ничего и сохранив задуманный им формат площадного театра, детали живописного быта малороссийской жизни, переданного в декорациях Станислава Бенедиктова, адаптированных Альоной Пикаловой. При переносе спектакля на большую сцену ей удалось отчасти даже смоделировать камерное пространство за счет расстановки ширм, а также по-своему вовлечь зрителя в постановку, как часто бывало в спектаклях Бориса Покровского. В оригинальном варианте постановки Камерного театра зрители сидели по обе стороны от сцены. В новой версии, когда спектакль играется анфас, артисты приближаются к зрителю, оказываясь в зрительном зале.
Для Ксении Шостакович этот спектакль – о любви, которая превосходит любые житейские неурядицы. Парубок Грицько, договорившись с цыганом о том, чтобы тот помог заполучить в жены юную Парасю вопреки козням ее мачехи Хиври, чувствует себя как будто немного в сговоре с нечистой силой. И кульминацией спектакля становится авторская сцена Ксении Шостакович, которая отсутствовала в спектакле Покровского, так как не соответствовала масштабам сцены Камерного театра – это сцена «Сна парубка», в которой звучит музыкальная картина Мусоргского «Ночь на Лысой горе». В ней почти явью становятся все страхи парубка – все его «внутренние черти» высыпают наружу и кружат в фееричном зрелище, в котором задействовано более ста человек и современные средства сценографии с видеодымом, пепелищем и полетами на метле. Последовавшая за ней сцена свадьбы Грицько и Параси – контрастный и добродушный финал – напоминает: вопреки тому, что «все не без греха», счастье возможно, а на смену кошмарам ночи приходит жизнерадостный день.
Артисты театра играют ярко и драматургически рельефно выполняют каждую деталь, задуманную Покровским, что не мешает прекрасно звучать их голосам, передающим характеристичность малороссийской речи, искусно раскрытой Мусоргским.
Антон Гришанин за дирижерским пультом точно и тонко ведет оба спектакля, созданных по Гоголю, — он доносит до слушателя тембровые и динамические детали партитуры, своеобразие натуры каждого персонажа, делая акцент на ее музыкально-речевых нюансах и характерном колорите музыки.
Новые постановки «Саламбо», «Женитьбы» и «Сорочинской ярмарки» — несомненное украшение репертуара Большого театра, достоянием которого впервые за всю историю стало наличие всех пяти опер великого Мусоргского.
Евгения АРТЕМОВА,
Фото предоставлены Пресс-службой Большого театра
