Сегодня мы познакомимся с музыкантом, фронтменом рок-проекта «Ермоев» Игорем Ермоевым, чья жизнь полна интересных историй и непростых испытаний. 12-го числа артист представит дебютный релиз — сингл «Зона отчуждения». В этом интервью он поделится воспоминаниями о своем детстве, расскажет о первом опыте с музыкой и о том, как она помогала ему на протяжении всей жизни. От детских песен в лесу до выступлений на сцене — узнайте, как складывался его путь и что для него значит настоящее творчество.
– Игорь, здравствуйте! Расскажите немного о детстве. Каким вы его помните?
– Я родился в городе Сочи… если быть точнее, в микрорайоне Лазаревское. Потом мы ненадолго уезжали на Родину отца, в город Подпорожье, где я закончил детский сад, но в школу пошел уже в Сочи. Сложно вспомнить что-то особенное, у меня было обычное южное детство – всё время на улице, на море, в лесу. Кстати, есть одна история. Я частенько ходил в детский сад за братом по лесной дороге, мне там было спокойно, и я пел, кричал, сочинял какие-то неведомые мелодии, а еще… мутил воду в колодце. Однажды я шел по лесу и увидел колодец, заглянул и пошел себе дальше, но тут меня окликает какая-то старушка и спрашивает недовольно: «Ты что, воду мутишь?» А я даже не знал, что это значит. Чуть погодя, подошел к этому колодцу еще раз, взял большую палку и начал мутить! В следующий раз я уже спешил в лес, но, главное, не мог понять – что меня манит больше? Возможность петь, сочинять или просто мне хотелось помутить воду… В этом был невероятный кайф, с тех пор так и осталось: если что-то нельзя – мне, во-первых, будет хотеться вдвое больше и, во-вторых, я непременно буду интересоваться «почему нельзя?». Сейчас, конечно, я понимаю по поводу колодца и всего остального, но чутье говорит: главное – свобода!
– Отличная история! Вы сказали, что пели и сочиняли, получается, музыка и творчество появились в вашей жизни очень рано?
– Да, сколько я себя помню, мне всегда была интересна музыка, музыкальные инструменты. А по поводу творчества… мне нравилось создавать, строить, что-то производить, наверное, поэтому я и пошел потом в строительство (улыбается). Так как в школе мне было неинтересно, я много гулял. Выходил в школу и шел гулять – и так лет десять. Еще и как-то умудрялся переходить из класса в класс. Так вот, в этих прогулках и было самое важное: я делал музыку. Я напевал мелодии, которые хотел слышать, и сочинял какие-то тексты, не задумываясь ни на секунду. Думаю, это и есть настоящая музыка. Уже позже появилась гитары, какие-то инструменты…
– Что вы слушали и что слушаете сейчас?
– Не могу сказать, что слушал что-то целенаправленно. Я не знал, какую музыку люблю. Дома частенько играли песни Пугачевой, Булановой, а друзья слушали Depeche Mode и The Prodigy, я тоже знал пару песен, но это было не в кайф. В кайф был Сектор Газа, некоторые вещи Красной плесени, Нирваны… а потом я услышал Цоя, Наутилус, Агату Кристи – это было вообще! Я и не думал, что так можно, да еще и на русском языке. Уже позже слушал «Наше радио», но постепенно остывал, сейчас слушаю только что-то на фоне, делать музыку – гораздо интереснее!
– А у вас есть музыкальное образование?
– Три… у меня три дня музыкального образования. Уже в осознанном возрасте я пытался пойти, научиться какой-то академической базе, но меня там начали учить правильно сидеть, а я думаю: «Зачем мне это? Ведь на сцене-то я стою». В общем, не сложилось! Уже потом я пытался уговорить музыкантов, с которыми играл, сходить туда, разведать, посмотреть, но никто не смог задержаться больше чем на час. Сейчас, конечно, у меня много друзей, кто преподает музыку, кто играет профессионально, но в действительности музыкальное образование не самая важная вещь.
– То есть главное для вас – творчество и свобода?
– Да, самое важное, чтобы я был полностью свободен. Когда говорят «делай так-то и так-то», для меня это клетка. Я не могу в ней находиться, пусть она даже золотая. Когда мне говорят «нельзя», я стараюсь ломать все, делать наперекор.
– Высшее образование вы получили?
– Нет. После 10 класса устроился на работу – нужны были инструменты, гитара, помещение для репетиций, я решил на это заработать. Впрочем, работал я лет с 13: торговал на пляже пивом, минералкой, кукурузой. За это время успел купить себе телевизор и музыкальный центр, который обеспечил меня новой музыкой. Я вытащил динамик из часов, прикрепил к гитаре, воткнул в музыкальный центр – и вот тебе электрогитара, да еще и с кучей эффектов, все друзья оценили. Так вот, образование… Мне 17 (по документам, правда, 18, потому что, когда продавали квартиру, изменили год рождения, ну, такие были времена), гуляю, занимаюсь своими делами, думаю, схожу в военкомат отнесу справку. Прихожу туда, меня сразу направляют к какому-то полковнику, он меня увидел, посмотрел документы и говорит: «О, Ермоев! Если все нормально, 10 мая идешь служить». Я в шоке, говорю, что у меня работа, репетиции, да и в школе я учусь, но меня слушать не стали. Я еще специально пытался под психа закосить, ужасно написал тест, но они не поверили, сказали: «Либо идешь служить, либо в психушку на принудительное лечение». Выбор без выбора – пошел служить, а после армии к образованию уже не возвращался, разве что условно закончил вечернюю школу и иногда репетировал с группой в том же школьном зале.
– Музыка в армии помогала или наоборот?
– Тут надо по порядку. Еще на гражданке все друзья предупреждали, чтобы не вздумал рассказывать, что умею играть и петь, – замучают, играть буду без перерыва. Я послушался и не рассказывал. Служба же меня раздражала с первого дня: суровая дисциплина, строгость – не моё, я хотел скрыться, ничего не делать, к тому же во время притирки были какие-то ссоры, конфликты. И тут в один вечер какой-то парень начал что-то наигрывать: во-первых, из рук вон плохо, во-вторых, какой-то депресняк. Я взял у него гитару и сыграл какую-то несложную песню, возможно, «Звезду по имени солнце» или «Пачку сигарет». Играл для себя, но вижу: все притихли и слушают, в итоге все вокруг меня собрались, и я минут 30 играл. Тогда я понял, что музыка объединяет, стирает границы, условности. И потом в жизни всегда было так: именно музыка помогала знакомиться, узнавать что-то новое. Кстати, опасения оказались напрасны – меня никто не будил, не заставлял, я играл, когда хотел. И тогда же, в армии, в попытке как-то уйти от монотонной реальности я начал писать песни: наигрывал мелодии и сочинял незамысловатый текст. Даже переделал устав в песни и таким образом выучил – сослуживцы оценили, тоже запоминали именно так, а вот начальство не очень (улыбается). В общем, из армии я привез много чего и уже на гражданке начал более-менее профессионально заниматься музыкой.
– Как складывался дальнейший путь?
– Когда я приехал, ребята из группы, которую мы делали вместе, уже начали развиваться самостоятельно, даже выступали на каких-то маленьких сейшнах, но мне хотелось большего. Как раз в это время приехал из Москвы наш нынешний друг, организатор, продюсер Михалыч. Они позвали меня, показали несколько песен, а я показал, что есть лично у меня. Михалыч тогда здорово меня похвалил, и это дало большой задор, хотелось развиваться.
– То есть после армии вы развивали музыкальную карьеру более продуманно, целенаправленно?
– Сложно сказать. Сначала мы репетировали в каком-то заброшенном вагончике, а потом нашли нормальное помещение и даже сдавали его другим группам. У меня был друг, соло-гитарист, и он понимал мои задумки с полуслова, я мог ему просто напеть или насвистеть, а он перекладывал это на гитару. Потом, когда закончились деньги, репетировали в моей школе: директриса в обмен на небольшой концерт предоставила старый кабинет. Но, к сожалению, дальше тогда не пошло… Музыка музыкой, но всем нужна была работа, чтобы элементарно обеспечивать себя, свои будущие семьи. С тех пор прошло много лет, но желание посвятить себя музыке во мне не угасло, поэтому…
– Поэтому вы именно сейчас решили основательно взяться за музыкальный проект и заявить о себе? Есть какая-нибудь значимая предыстория?
– Да. Дело в том, что на протяжении жизни мне постоянно что-то мешало – сначала не было денег, потом времени, потом всё вместе… Появилась алкогольная зависимость, несколько лет подряд я выпивал по 5-6-7 литров пива в день, просто чтобы нормально себя чувствовать, конечно, я всячески пытался это скрывать, боролся, но безуспешно. При этом, я не сильно пьянел, поначалу это не мешало жизни, но, во-первых, я понимал, что гублю здоровье, а во-вторых, боялся, что потеряю связь с реальностью, не смогу по-настоящему проживать какие-то эмоциональные моменты, в конце концов, не смогу выступать трезвым! Так прошло несколько лет – и я обнаружил себя на дне: начали отказываться клиенты, люди избегали любых контактов, да и самому мне уже было стыдно где-то показаться… Решил – не пью. На третий день начались галлюцинации, я поймал себя на мысли, что говорю с президентом… Понял, что без врачей не обойдусь – меня прокапали, начал постепенно возвращаться к жизни. Примерно три года я балансировал между лечением и перманентным желанием выпить. Все закончилось в один момент, я посмотрел вокруг – и никого… Я один, на самом дне, толстый опухший алкаш с единственной мыслью в голове – о пиве. И тут какой-то внутренний удар – я еду без звонка в больницу и несколько дней лежу под капельницей привязанный. Это был ад, горячка, но это было в последний раз. Тогда я сделал свой выбор – я твердо решил не пить, без кодировок и каких-либо препаратов, и начал восстанавливать все, что потерял, а вес ушел как-то сам собой, возможно, помогли утренние пробежки. Так вот, вернувшись со дна, я понял, что должен начать жить по-новому и по-настоящему, поэтому теперь только трезвость и любимое дело – музыка.
– Сильная история. Давайте вернемся к музыке. Как вы определяете жанр, в котором играет группа?
,
– Самое главное – это просто музыка. Я очень хотел сделать что-то тайное, мистическое, фантастическое – ближе всего, конечно, к року. Но я не могу работать насильно, учитывать какие-то нормы, ставить конкретные задачи. Я сочиняю тексты и музыку так, как мне подсказывает вдохновение, внутренний голос, поэтому жанр зависит от моего настроения.
– О чем ваша музыка? Что вы хотите рассказать слушателям?
– Я хочу дать людям выбор, свободу выбора. Все мои песни были написаны, когда я был совершенно свободен, и они тоже свободны и разнообразны. Они ни к чему не призывают и ничем не обязывают – повторюсь, они передают настроение, и каждый слушатель сможет найти в них то, что придется по душе.
– Расскажите о вашей команде, о музыкантах, которые играют в группе.
– Я работал с огромным количеством людей. Так как поначалу не было никаких обязательств, мы были как семья, братья-сестры, поддерживали друг друга, но такие отношения – не гарантия стабильной работы, скорее, наоборот. Теперь главное для меня – дисциплина и профессионализм, я готов платить музыкантам, работать официально, но хочу, чтобы все было сделано как можно лучше. Конечно, остались старые друзья, есть единомышленники, но надеюсь я только на семью – это и есть моя команда!
– И последнее. Как вы видите идеальный концерт?
– Очень просто: самое важное – качество звука, чтобы были отлично настроены инструменты, микрофон, чтобы я слышал себя и аккомпанемент, тогда я буду получать настоящее удовольствие и будет офигенно. И неважно, сколько зрителей – 10 человек в клубе, или стадион, или миллионы людей, главное – звук, живая, мощная музыка, тогда никто не устоит!
Фото – из личного архива Игоря Ермоева
