Традиционный Крещенский фестиваль в Новой опере открыла премьера «Ванессы» Сэмюэла Барбера, приуроченная к 115-летию со дня рождения американского композитора. Творчество этого автора, которого часто называют неоромантиком, как и лучшая, по признанию критиков, его опера «Ванесса», мало известны российскому слушателю. Открывая незнакомые страницы мировой музыкальной истории на сцене отечественного театра, Новая опера продолжает следовать творческому кредо своего основателя Евгения Колобова и пополняет репертуар малоизвестными опусами.
«Ванесса» в свое время стала результатом 20-летних поисков Барбера на подступах к оперному жанру – сюжет для ее либретто композитору подсказал друг Дж. К. Менотти, известный своими сочинениями в жанре оперы, для которых он всегда сам писал либретто. Став либреттистом оперы Барбера, он выбрал основой фабулы сборник датской писательницы Карен Бликсен «Семь фантастических историй».
Исследователи отмечают близость сюжета оперы к жанру готического романа и фильмам ужасов, проводя параллели и с творчеством Альфреда Хичкока, и с важными для американской драматургии пьесами (например, «Трамвай «Желание»» Т. Уильямса). Сочинение перекликается и с отдельными сочинениями европейской оперной традиции ХХ века — «Саломеей» Р. Штрауса, «Замком герцога Синяя Борода» Б. Бартока.
В сюжетно-музыкальном содержании «Ванессы» ощущаются пустота, одиночество, ожидание, нагнетание напряженности.
Менотти извлек из литературного первоисточника в основном образы и символы, создав тем самым дополнительный ореол таинственности и неоднозначности в сценическом повествовании. Однако именно эти качества отсутствуют в постановке сочинения обладателем «Золотой маски», приглашенным в Новую оперу драматическим режиссером Дмитрием Волкостреловым, избравшим для реализации своего художественного замысла прием «кино в театре». Осуществить его помогли художник-постановщик Лёша Лобанов, видеохудожник Игорь Домашкевич и художник по свету Константин Бинкин.
Традиционно наиболее популярной деталью визуально-сценической трактовки этого сюжета со времени блистательно прошедшей премьеры в Метрополитен-опере в 1958 году европейские и американские постановщики выбирали зеркало как символ истины и состояния главной героини Ванессы, ждущей по сюжету двадцать лет возвращения своего возлюбленного Анатоля и не желающей видеть увядания своей красоты, в связи с чем в доме занавешены все зеркала.
Авторы спектакля Новой оперы пошли по другому пути – они вообще не акцентируют внимание на зеркалах, которые весьма фрагментарно присутствуют в созданном ими многомерном пространстве, но в их спектакле имеются свои символы.
Главная визуальная идея постановки – это идея съемок кинофильма, создающих на протяжение всего спектакля на авансцене безмолвную суету съемочной группы. Три прозрачных экрана над сценой демонстрируют отснятый черно-белый материал, фрагментированный, подобно сознанию двух главных героинь – Ванессы и ее племянницы Эрики, выбравших страдания по фантомному образу Анатоля. Вернее, Анатоль довольно скоро материализуется, но оказывается не им самим, а его сыном и вначале соблазняет молодую племянницу, а после отказа ее выйти за него замуж переключает внимание на тетушку бальзаковского возраста, которая влюбляется в него как в копию того, кого она столько лет ждала.
Однако в повествование врезается новая драматическая деталь, свойственная романтическим сюжетам, – счастью препятствует выходка Эрики, ждущей ребенка от Анатоля и пожелавшей избавиться от него, уйдя в морозную ночь. Кстати, ночь и зима – тоже символы этой драмы, показывающие безысходность психологического состояния героинь, страдающих от зацикленности сознания на воображаемом образе мужчины.
Эта безысходность подчеркивается еще одним символическим сценическим решением – над непрерывной киносъемкой вторым этажом декораций располагаются три комнаты-ячейки, в которых возникают новые комбинации трех основных персонажей этого повествования – Ванессы, Эрики и Анатоля. Отгороженные от реальной жизни прозрачными экранами с фрагментами черно-белого кино, они замкнуты – каждый в своей ячейке, декорации которой обновляются, но никто и никогда не выходит за ее рамки, никогда не касается другого. При этом на Ванессе вначале и в конце повествования символично появляется пижама тюремной вертикально-полосатой расцветки.
Несмотря на то, что в финале оперы Анатоль с Ванессой покидают злополучный дом ожиданий и направляются в Париж, Эрика, перехватив эстафету ожиданий, снова завешивает зеркала и остается ждать неизвестно кого, отгородившись от внешнего мира в своей внутренней тюрьме.
В общем, сценическое решение содержит немало интересных символических моментов, транслирующих отдельные идеи романа, но целое, к сожалению, не передает таинственной и психологически напряженной атмосферы оперы.
В сочинении Барбера присутствует камерность: трое главных героев и трое побочных – между ними разыгрывается непростая символическая драма. Но когда к ним прибавляется еще суета многолюдных киносъемок, указывающих на нереалистичность сценической истории, изобилие людей на сцене не даёт фиксировать внимание на главном – чувствах и психологических состояниях героев.
Не способствуют погружению в ореол чувственности и таинственности сюжетно-музыкальной композиции три плана сценического повествования с разным содержанием – у зрителя, пытающегося уследить за всеми тремя, буквально разбегаются глаза, что существенно отвлекает от эмоционально насыщенной и остро экспрессивной музыки, нюансы которой доносят исполнители под руководством дирижера Андрея Лебедева. Декламационно-мелодический стиль речитатива драматически ярко и чувственно пытаются передать исполнители как вокальных партий (Ольга Стародубова – Ванесса, Гаяне Бабаджанян – Эрика, Карлен Манукян – Анатоль), так и драматических, исполненных артистами, дублирующими основных героев в немом действии киносъемок (Наталья Сапецкая, Серафима Гощанская, Алексей Мартынов).
Музыкальная драматургия, присутствующая в партитуре Барбера, идет параллельным планом, ибо действие ни в каком из трех пластов визуального ряда никак с нею не соотнесено.
После премьеры «Ванессы» в Метрополитен-опере под руководством Димитриса Митропулоса, назвавшего ее большой американской оперой, сочинение было воспринято как большое событие, а впоследствии удостоилось Пулитцеровской премии, став первой американской оперой, представленной на Зальцбургском фестивале. История подтвердила популярность «Ванессы», которая насчитывает уже не одну запись и не одну постановку на американских и европейских сценах. Отныне премьера Новой оперы предоставит возможность и российскому зрителю прикоснуться к яркой музыке, ставшей уже американской классикой.
Евгения АРТЕМОВА,
Фотограф – Екатерина ХРИСТОВА, Фото предоставлены пресс-службой театра «Новая опера»
