Сцена из спектакля Русалка
К 225-тилетнему юбилею А.С. Пушкина Московский музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко подарил зрителю премьеру оперы «Русалка», написанную по его неоконченной драме тезкой великого поэта – А.С. Даргомыжским. Эту незаслуженно обделенную вниманием оперу редко ставят на сцене, хотя ее художественное и историческое значение трудно переоценить – в свое время, в 1856 году, когда была представлена премьера «Русалки» в Санкт-Петербурге, она стала первой русской оперой в жанре психологической бытовой драмы. В ней композитор вынес на сцену глубокие психологические переживания героев, поставив на первое место чувства простых людей – Мельника и его дочери Наташи, брошенной Князем, вынужденным жениться по сословному этикету.
Сцена из спектакля Русалка_Екатерина Лукаш — Княгиня, Владимир Дмитрук — Князь
Тогда, когда создавалась эта опера, подобные социальные моменты звучали особенно остро, находя отражение во многих произведениях искусства, но и сегодня подобная модель отношений, даже вне социальной дискриминации, – не редкость, поэтому чувства героев, раскрывающиеся в этом сочинении, будут близки и понятны многим.
«Русалка», в XIX веке довольно популярная у зрителей, к сожалению, редко стала появляться на сценах в ХХ веке. Одна из причин тому, вероятно, – весьма непростые вокальные партии, ориентированные на созданный великим классиком М. И. Глинкой вокальный речитатив. Кстати, по этой же причине оперы последнего постигает та же сценическая участь.
Сцена из спектакля Русалка
В «Русалке», музыкальный текст которой основан на национальной, крестьянской и городской мелодике, вокальный речитатив чутко передает через интонацию душевные движения героев – как в соло, так и в дуэтах, терцетах дивной красоты. Артисты МАМТ имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, где опера поставлена в трех составах, не только легко справляются со сложнейшими вокальными задачами, но и транслируют через изысканный вокальный рисунок драматические движения души, которые, несомненно, занимают центральное место в партитуре Даргомыжского.
Бессменный худрук и главный режиссер театра Александр Титель, инициировавший и поставивший новый спектакль вместе с творческой командой, в которую вошли его постоянные соавторы художник Владимир Арефьев и дирижер-постановщик Тимур Зангиев, следует за идеями композитора.
Дмитрий Ульянов — Мельник
На первое место режиссер выводит личную драму героев – Наташи, ее отца Мельника, Князя и Княгини. Он начинает спектакль с пролога, отсутствующего у Даргомыжского, который возникает из перенесенной сюда предфинальной картины, когда Наташа, ставшая Русалкой, отправляет дочку на берег Днепра, чтобы та заманила в пучину вод своего отца – Князя. Этим сразу расставлены смысловые акценты – возмездие неминуемо, а линейный сюжет превращается в воспоминание, обретая кольцевую композицию.
Владимир Дмитрук — Князь, Елена Гусева — Наташа
Трогательный и трагичный образ Наташи, чувства которой мечутся от страстной влюбленности к крайним страданиям, заставившим найти покой в водах Днепра, создает Елена Гусева. Ее прекрасное пластичное сопрано передает все нюансы душевных перипетий. Великолепен образ Мельника в исполнении раскатистого баса Дмитрия Ульянова – яркий, характеристичный персонаж проходит трансформацию от добродушного старика-отца к обезумевшему страдальцу, мнящему себя вороном. Пожалуй, артист не уступает в актерской и вокальной харизме своим великим предшественникам, прославившимся этой ролью, – Осипу Петрову и Федору Шаляпину. Чуть менее трагичными, но вызывающими не меньше сочувствия, выступают персонажи Владимира Дмитрука и Екатерины Лукаш – Князь и Княгиня, не находящие счастья после утопления Наташи, голос которой слышится повсюду. Князь, сжигаемый чувством вины, неприкаянно ходит на берег Днепра, куда его «влечет неведомая сила», и в итоге, увлекаемый маленькой Русалочкой, дочерью Наташи, следует за ней.
Владимир Дмитрук — Князь, Екатерина Лукаш — Княгиня
Сценическое пространство лаконично и обостряет главную драму героев – эпоха, воспроизведенная стилизованно в крестьянских потертых одеждах, монохромных темных платьях и сюртуках, обозначена символически. Однако театру пришлось потрудиться, чтобы создать главный символический образ деревенского быта – сосновый пандус, составивший каркас декораций – на его оформление ушло 3 километра доски. Еще один важный визуальный образ постановки – это мир вод Днепра, созданный видеосредствами и находящийся в постоянном движении. Разное освещение реки меняет его манящий образ. Особенно красив Днепр ночью в лунном свете – в нем все приобретает черно-белые очертания, теряется грань между реальностью и вымыслом, и русалки выходят на берег… Именно такой предстает река во второй части действия, когда Наташа скрывается в его водах.
Сочно и красиво поставлены массовые сцены – крестьянские песни и пляски, оттеняющие основную душевную драму героев, представления на свадьбе Князя и Княгини.
Для этой постановки театр создал около двух с половиной сотен костюмов для главных героев и артистов хора, а также для артистов миманса и приглашенных артистов театра «Ромен».
Грандиозная постановка завершает в МАМТе сезон, в котором обозначена новая тенденция – приоритет русских и российских опер, представленных премьерами театра и занявших достойное место в его афише.
Евгения АРТЕМОВА,
Фото Сергея РОДИОНОВА
