Сцена из спектакля
Московский театр «Новая опера» открыл театральный сезон премьерой оперы Джузеппе Верди «Стиффелио», впервые прозвучавшей в России в сценической версии. Именно с этого сочинения, созданного в 1850-м, начался путь вердиевской лирической оперной драмы, получившей расцвет в его самых известных опусах. Премьеру подготовил авторский тандем, уже сработавшийся не на одной постановке «Новой оперы»: режиссер Екатерина Одегова, художник Этель Иошпа, музыкальный руководитель Александр Самоилэ при участии драматурга Михаила Мугинштейна.
Оставаясь верной идейно-творческому кредо своего основателя Евгения Колобова, «Новая опера» продолжает открывать сочинения, малоизвестные российскому слушателю – на сей раз это «Стиффелио» Дж. Верди, которого постигла незавидная сценическая судьба. Созданная на либретто Франческо Мария Пьяве по пьесе французских драматургов Эмиля Сувестра и Эжена Буржуа «Священник, или Евангелие и сердце» сразу после ее появления, она оказалась в числе многострадальных опусов композитора, которые он пытался «спасти от забвения».
Нетривиальный и прямо-таки вызывающий для того времени сюжет о женатом протестантском пасторе, терзающимся страстями в попытках простить супруге ее неверность, после первого же представления в театре Гранде в Триесте вызвал бурную негативную реакцию цензоров и публики католической Италии. Такой сюжет, несомненно, послужил одной из причин неудачной сценической судьбы этой оперы. Другой причиной стала сама музыка, не обладающая такой композиционно-драматургической цельностью, как последовавшая затем знаменитая оперная триада («Риголетто», «Трубадур», «Травиата»). Вердиевские мелодии и ритмы здесь несомненно прекрасны, однако истинно драматических музыкальных моментов, которые раскрывали бы трагедию сюжета, объединившего страдающих людей, и трогали бы глубоко за живое, совсем мало. Музыка большей частью мажорно-танцевальная, даже в моменты наивысшего эмоционального накала.
Попытка Верди реконструировать оперу, перенеся сюжет на семь столетий назад в Средневековую Англию, превратив священника в рыцаря и переработав музыкальный материал, тоже не привела к успеху – представленная в 1857 году опера с новым названием «Арольдо» не получила признания.
Сергей Поляков — Стиффелио, Елизавета Соина — Лина
Почти век после этого оригинальная партитура оперы считалась утерянной, пока не была обнаружена в 1960-х в Неаполитанской консерватории. Вслед за постановкой в пармском театре Реджо в 1968 году началось возрождение этого опуса Верди в театрах Европы.
Концертная премьера «Стиффелио» прозвучала в «Новой опере» на Крещенском фестивале два года назад. Музыкальное исполнение, осуществленное тогда Александром Самоилэ, заслужило высоких оценок критики и публики. Сегодняшняя постановка сделана тоже под его руководством, именно музыкальная часть спектакля вызвала не меньший восторг зала. Признанный знаток итальянской оперы в целом и творчества Верди в частности, Александр Самоилэ называет «Стиффелио» «оперой-наслаждением», и это его восприятие сполна отражено в дифференцированном темброво-динамическом рисунке звучания, во внимании к интонационным нюансам, в том, с каким вкусом и стилистической тонкостью выстроены сольные, ансамблевые и хоровые линии, расставлены смысловые акценты партитуры.
Сценарные идеи Этели Иошпы соединили принцип минимализма и образы Викторианской эпохи, через которые традиционно подчеркиваются пуританские ценности: сдержанность и благопристойность на схематических лицах с подобающим выражением лица. Черно-белая эстетика спектакля отсылает к первым образцам кинематографа, и режиссер Екатерина Одегова в своих мизанценах и движениях героев также апеллирует к ней. Местами, где страдания героев сопровождаются по нотному тексту танцевальным мажором, это оказывается вполне уместно.
Но вот избиение разъяренным пастором неверной супруги и кровавая расправа с виновником измены, легкомысленным Рафаэлем все поворачивает в неожиданное русло: на сцене оказываются люди с кровавыми руками, по стене – красная дорожка, а в последней сцене в символическом храме, где звучат евангельские слова о прощении, сбоку сидит жена пастора Лина с головой убиенного – видимо реминисценция на ветхозаветную Юдифь, хотя по сюжету Лина вовсе не победительница…
strong>Сергей Поляков — Стиффелио, Елизавета Соина — Лина, Артём Гарнов — Станкар
Режиссер анонсировала, что главный вектор ее внимания направлен на кризис веры протестантского священника Стиффелио, для которого измена жены становится испытанием на прочность. Этот герой в исполнении обладателя полетного тенора Сергея Полякова довольно экспрессивен и мечется между манипуляциями кающейся женой, желанием убить легкомысленного соперника Рафаэля и чувствами к Богу, который в конечном счете приводит его к прощению. А соперник все-таки оказался убит отцом Лины Станкаром – колоритным персонажем в исполнении Артема Гарнова, пытающимся оскорбленное поведением дочери чувство чести заглушить дракой с ее соблазнителем и почему-то юмористически поставленными попытками самоубийства, но в конечном счете, не добившись от Рафаэля дуэли, он удовлетворяется его убийством.
Еще один пребывающий в страдании персонаж, кающаяся грешница Лина в исполнении Елизаветы Соиной, выразительна, и, несмотря на форсированный звук, остается единственной, кто вызывает здесь толику сострадания.
Имеет ли пастор право на сомнение? В состоянии ли сам придерживаться Закона Божия, который проповедует? Эти вопросы, поставленные авторами спектакля, так и остаются без ответа, хотя очень вероятно, что резонируют сегодня многим зрителям.
Евгения АРТЕМОВА,
Фото – Екатерина ХРИСТОВА, театр «Новая опера»
