О работе с вокалистами, моде на произношение и правильных движениях во рту рассказывает гид-переводчик, преподаватель с 25-летним стажем, коуч образовательного проекта «Институт оперы» по итальянской фонетике Дарья Арсентьева.
– Дарья, первый вопрос, скорее, как к зрителю и слушателю, а не как к педагогу: нужно ли оперным певцам безупречное произношение?
– Это зависит от того, каких высот они хотят достичь. Если хотят выступать в Ла Скала в Милане или в других великих оперных театрах, то, конечно, это должно быть безупречно. Даже мы, простые люди, когда ходим в театр, на разные оперы, можем услышать, какой состав исполнителей был хорош, а какой – нет. Например, в этом году слушали «Верди» — даже не нужна была бегущая строка, потому что абсолютно все было понятно. А вот в «Паяцах» вообще было ни слова не разобрать.
А нужно спеть так, чтобы было понятно для всей публики, а не только для избранных. Человек, который первый раз пришел в оперу, увидел действие на сцене, но не понял ничего, в следующий раз уже не пойдет. А если все поймет, то будет и дальше приобщаться к классической музыке.
– А что необходимо уметь и знать преподавателю иностранного языка для работы именно с оперными певцами?
– Преподаватель должен обладать слухом, иметь хотя бы базовые знания музыкальной грамоты и уметь вслушиваться, чтобы распознать ошибки. Порой это нелегко, особенно, когда вокалист чудесно исполняет произведение и увлекает за собой в музыку тембром голоса, «проникновенностью», вживается в образ, и ты растворяешься в мелодии. Вот именно в этот момент нужно оставаться беспристрастным и справедливым критиком, не давая себя очаровать. А еще нужно любить оперу! И преподавателям, и вокалистам иметь «наслушанность», больше ходить на оперные спектакли, сравнивать исполнения и работать над ошибками.
– И как работают с иностранными языками в «Институте оперы»?
– Самое главное – это совместная работа преподавателя по вокалу и преподавателя языка: теснее налаживать эти связи, пересекаться с одним и тем же студентом и вместе давать наставления.
Идеальный период для курса языковой фонетики — две недели. Чтобы человек мог записать себя в самом начале обучения и в конце, прослушать, увидеть тенденцию, понять, что нужно подтянуть. Как, собственно, это и происходит на проекте «Институт оперы».
Сейчас у меня есть девочка с первого потока проекта, и все, что я в нее вложила, видно и слышно, как она это технически правильно выполняет. Результат замечательный.
– Поделитесь какими-то своими преподавательскими «фишками»?
– Все «фишки» пришли из опыта и наработок. Если взять учебник и посмотреть картинки, как нужно произносить некоторые звуки, то теория не всегда совпадает с практикой. Учебники говорят о том, как должен произносить звуки и слова носитель языка. А русские люди некоторые движения во рту не могут воспроизвести как итальянцы. Поэтому приходится приспосабливаться. Я сама произношу, заставляю произносить за мной, потом слушаю отдельно, прописываю ошибки, выделяю, прошу обращать на это внимание.
– Как вы находите общий язык со своими студентами?
– Я многим благодарна и, надеюсь, и мне благодарны, потому что мы тесно работаем вместе. У каждого я стараюсь услышать персональную сложность и править ее. Это удается, но, конечно, нужно, чтобы студенты понимали, что необходимо и определенное количество часов самостоятельной работы. Что нужно не только все прослушать и кивнуть, а отрабатывать.
Случаются и разногласия со студентами. Например, насчет моды на произношение некоторых звуков, которая, конечно, не может касаться классической музыки и оперы. Смягчение согласных, чего делать нельзя, — это поголовно идет из ютюба, от блогеров, многие из которых обладают «фефектами фикции», а студенты повторяют за ними. Приходится переучивать и немножко спорить. Потому что есть стандарты, и оперные певцы должны им следовать.
Беседовала Любовь РОЩИНА,
Фото – Федор АБАНИН
